Навязчиво вспомнились ясные до синевы глаза жены на последних днях жизни. Ее пристальный строгий взгляд с искрящимися бриллиантиками слезинок у переносицы. Однажды она что-то прошептала. Он, не расслышав, прильнул ухом к ее губам, попросил повторить. Она собралась силами и сказала: «Возьми меня на ручки!» Ее строгие глаза на миг стали смущенными, на бледном лице проступил румянец.
«На руки?» — переспросил он, догадываясь, что его жена уже в другом, далеком мире. Она моргнула, радуясь тому, что он понял ее. «Девочка, — простонал Федор, стараясь не выдать подступавших влез. — Я так хочу взять тебя на руки… Но тебе будет больно!?» Она поняла, что он прав. Смущенно и грустно моргнула, закрыла глаза и чуть сдвинулась на боку, на котором только и могла лежать.
Он скрипнул зубами, отгоняя навязчивые воспоминания. Обернулся. Снова вжикнул молнией спального мешка, обнажая чужое, незнакомое лицо. Эта умерла быстро и легко, без страданий. По глупости, по судьбе ли — одному Богу известно. «Это все, что я могу для тебя сделать!» — пробормотал Федор, кивнув на прохладный сугроб, снова наглухо застегнул молнию капюшона и, не оборачиваясь, зашагал к водораздельному хребту.
«Где же подружка?» — мысленно обращался к покойной, представляя ее лицо живым.
«Это было позавчера?»
«Да, примерно так!»
«Тогда спасатели должны были прийти сегодня, а их не видно?»
«Они не спешат, они знают, что врач не нужен!»
«Что же мне делать?»
«Можно подождать. Но за мной могут пойти „чайники“ — друзья или родственники, может быть, муж. Они не привычны к тайге, будут идти долго, много курить и бросать незатушенные окурки…»
«М-да! Рыжик. Сама понимаешь, сидеть рядом с тобой и отгонять ворон я не могу. Надо встретить спасателей. Они ведь и поджечь мой участок могут… Эх, Рыжик, Рыжик! У меня своих воспоминаний хватает, а тут еще ты!»
Он поднялся на водораздел и направился к тому месту, где могли быть следы подружки, если она ушла к остановке электрички. Отсюда к трассе шла плохенькая, прерывистая тропа. Следов Федор не обнаружил: ни входящих, ни уходящих. Это не значило, что подружка не ушла этим путем. Но все же… Он сел и стал рассматривать окрестности в бинокль.
В низине среди чахлого кустарника, среди вжавшихся в мерзлую землю кочек начинался ручей, который бежал прямиком к Байкалу. По нему Федор предполагал вернуться, поправив квартальные столбы. Он внимательно осмотрел очистившееся от снега болото, сухой склон приземистой сопки, окаймлявшей долину. Его внимание привлек пень с ярким пятном. Ни разу в это время года Федор не видел здесь таких ярких красок и не поленился спуститься.