Кэтрин открыла глаза от резкого запаха в носу и поняла, что лежит на холодном, выложенном цветной плиткой, полу.
— Очнулась, ну слава богу! А я уже думала, нужно за медиками бежать, — облегченно вздохнула, присевшая рядом пожилая женщина в очках-половинках, закрывая маленькую бутылочку с нашатырем.
— Где я? — девушка чуть присела, оглядываясь по сторонам.
Серые обои, картины на стенах, большие распахнутые настежь двери. Женщина, что привела ее в чувство, была одета в черные брюки и коричневый пиджак с бейджиком на груди. “Эмма” — написано на нем черным шрифтом. Ответ не требовался. Кэтрин знала, где она.
— Что значит, где? В национальной британской галерее, — женщина по имени Эмма встала на ноги и протянула ей руку. — Вставай, милочка. А то еще застудишься на холодном полу.
Девушка приняла помощь. Ноги немного подкашивались от перемещения. Как от американских горок.
— Я иду проверить залы, а тут ты лежишь в обмороке. Что случилось-то с тобой?
— Голова закружилась, — Кэтрин потерла виски.
Голова и, правда, немного болела.
— Ты не беременна часом?
— Что? — вздрогнула та. — Нет.
— Тогда советую обратиться к доктору, — вынесла вердикт Эмма. Женщина оценила ее с ног до головы. — Ты почему так одета? Работаешь на улице?
— В смысле? — не поняла девушка.
— Ну, это… фотографируешься в костюмах с туристами?
— А? Д-да… — Кэтрин поняла, о чем та говорила. Она одернула пышную юбку. — Да. Вы угадали.
— Тебе идет. Ну ты смотри, будь осторожней. Выйди на улицу, подыши свежим воздухом.
— Хорошо, спасибо, — женщина хотела было уйти, но Кэтрин, осмотревшись вокруг, ее окликнула.
— А где портрет с черноволосой женщиной?
— Какой портрет? — не поняла Эмма.
— Он висел здесь, — девушка ткнула пальцем на стену.
На ней и сейчас висела картина, но это был всего лишь зимний пейзаж.
— Нет, милочка. На этом месте, уже который год висит только эта картина, — покачала головой та.
— Нет! Здесь висел портрет с моей прабабкой. Я точно знаю, — не унималась Кэтрин. Женщина, с сочувствием посмотрела на нее.
— Милочка, проверь голову. Я работаю здесь почти восемь лет, так что поверь — эта картина всегда висела на этом месте.
— Не может этого быть…
Девушка закрыла лицо руками. Она никак не могла понять, почему портрета нет. Законченное заклинание не могло уничтожить его. Только… только если это сделали после того, как она перенеслась. Когда? В каком году? Что теперь в этом измененном прошлом произошло с ним за триста лет? Неужели это Рейн? Рейн… Все воспоминания обрушились на нее разом, едва снова не сбив девушку с ног.