– Ничего страшного, Ольга, – кивнула Дарья Михайловна, – нам не привыкать идти после марша прямо в бой. На самом деле я вам очень благодарна за это предложение, ибо мой Павел Павлович относится к этой идее весьма прохладно. То он говорит, что боится умереть слишком рано и оставить меня вдовой, то у него на такие мелочи просто нет времени. Вот и живем во грехе все четыре месяца, пока мы здесь, в вашем мире…
– А до этого? – с естественным женским любопытством спросила я.
– Нет, – отрицательно покачала головой Дарья Михайловна, – я любила Павла Павловича, можно сказать, всегда, а он видел во мне только надежного сотрудника и верного боевого товарища. Если бы ТАМ мы расстались, он бы ушел к вам, а я осталась – я бы, наверное, сразу умерла, потому что мне больше незачем было бы жить, но Бог захотел сделать так, чтобы и я и он попали к вам и смогли начать все с чистого листа. Ведь ТАМ я даже не рассчитывала не то что на свадьбу, но даже на простую человеческую взаимность. Спецпредставитель президента – это рыцарь без страха и упрека, человек, лишенный обычных человеческих слабостей, герой, сердце которого надежно прикрыто бронежилетом. Ведь там по миру ходит много всякой погани, всегда готовой шантажировать свою жертву жизнями дорогих для него людей. Да и здесь. Помнишь, как совсем недавно англичане собирались захватить вас с Михаилом в плен и под угрозой вашим жизням требовать от императора Николая изменения политики Российской империи?
– Помню, – подтвердила я, – и никогда им этого не забуду. Эти мерзавцы собирались убить всех, кого бы посчитали мелкими сошками, а вас с Павлом Павловичем подвергнуть жестоким пыткам только для того, чтобы узнать некие «тайны». Теперь пусть они пеняют только на себя, ибо как аукнется, так и откликнется, а посеявший ветер обязательно пожнет бурю.
– Да, Ольга, – кивнула в ответ Дарья Михайловна, – только тут это была, так сказать, проба пера, а там, у нас, подобное безобразие вошло в норму вещей. Понятия о гуманизме, совести и чести в политике англосаксами надежно забыты, вместо них господствует голая целесообразность и беспринципность. Если им не за что зацепиться, то в ход идут грязные и кровавые провокации. Вот если самих британцев или американцев прихватывали на паленом – тогда поднимался хай до небес по поводу того, какие мы, русские, жестокие, нецивилизованные и негуманные. Причем больше будут кричать не сами янки и британцы, а их прикормленные либеральные общечеловеки. У вас тут, кстати, тоже такие имеются, и даже в большем количестве, чем это полезно для здоровья.