Он подошел к обитой войлоком двери и нажал на кнопку звонка. Долго не открывали. И Борису дважды еще пришлось нетерпеливо жать на черную кнопку. Звонок был явственно слышен, но за дверью молчали.
— Дома нет, — решил я. — Давай в другой раз зайдем.
— Она всегда дома, — ответил уверенно Борис. — Только так, для форсу не сразу открывает. Если без особой надобности пришли, так постоят-постоят и уйдут.
За дверью послышались шаркающие шаги, и глухой старческий голос спросил:
— Кто там?
— Это я, — ответил Борис. — В пионерском лагере мы вместе с вами были. Я пионером, а вы уборщицей. Помните, тетя Груня.
Щелкнул дверной замок, и в открывшуюся щель просунулся узкий длинный нос.
— Чего тебе опять?
— Да вот друга своего привел, — поспешил ответить Борис, наполовину просовываясь в приоткрывшуюся дверь. — С дружком познакомить хочу.
— А друг твой не из тех, что по улицам безобразничают?
— Нет, нет, — уверил Борис. — Хороший друг. Да вы его знаете. Сережа. Вместе со мной в пионерском лагере жил.
Как это ни удивительно, но меня бабка сразу признала:
— Помню, помню. Как же! Очень послушный мальчик. Входите. Спасибо, что не забываете старую нянечку. — И дверь широко распахнулась.
Мы вошли в узкий коридор, и, пока раздевались, старушка хлопотала на кухне.
— Сейчас чайничек вскипячу, — доносилось оттуда. — Чайку горяченького попьем с пирожками. И я с вами за компанию.
Старушка оказалась очень подвижной и разговорчивой. Пока она накрывала на стол в небольшой, но уютной квадратной комнате, мы успели узнать, что она четвертый год на пенсии, а раньше жила вдвоем с внучкой, оставшейся от рано умерших родителей. Но внучка закончила инженерный институт и уехала на стройку. Зовет теперь и ее к себе, да квартиру бросать жаль.
Борис все порывался завести разговор о комнате, но я одергивал его: не время, мол. Мы пили чай с вишневым вареньем и сочными яблочными пирогами, а чувства испытывали совершенно различные. Я мог безошибочно предположить, что тетя Груня, которая поначалу испугалась вечерних незваных посетителей, теперь отошла и была уже рада, что гости помогли ей скоротать зимний вечер. Я, конечно, беспокоился за друга, но все же терпеливо ждал, когда закончится чаепитие и мы отправимся по домам. И только Борис все еще был охвачен тревогой. Его главная задача, ради решения которой он потерял уже столько времени и теперь вот уже второй раз пришел в этот дом, все еще не была выполнена. Он знал неровный характер бабки Груни, которая иногда, как говорят, мягко стелет да жестко спать. Она и первый раз вот так же хлебом-солью встретила его, а как дошло до серьезного разговора, сразу переменилась, словно и знать его никогда не знала. И Борис украдкой поглядывал то на тетю Груню, то на меня, прикидывая, не напрасны ли будут его усилия и на этот раз.