Гругиса до глубины души потрясло известие о судьбе отца. Владыка Локисты остался совсем один, как дерево на северном ветру. Разгневавшись, Зигфрид Андерлау не пощадил и Мингайле — выслал ее вместе с новой партией заложников, а Скирвайлиса и Мансте с челядью и другими домашними выгнал из дома. В имении разместились воины ордена.
Столь же грустные вести поведали и пленные из других уголков Жемайтии. Людей обложили непосильными налогами, заставили делать тяжелую работу, многих лишили земли и выгнали с насиженных мест.
Крестоносцы строили близ реки Дубисы два замка. Люди должны были свозить туда отовсюду глину, камни и бревна. Усиленная охрана задерживала тех, кто решил податься в Литву. Словом, враг набросил Жемайтии петлю на шею, и чем дальше, тем туже затягивал ее.
Вечером, когда Мартин Нак запер двери подземелья, молодые заложники уселись на полу в круг, который стал за последнее время заметно шире, и попросили вновь прибывших рассказать что-нибудь еще.
И тут неожиданно вскочил Гругис и воскликнул:
— Не может быть, чтобы жемайты сдались и смирились с новыми порядками! Они должны взбунтоваться! Уж лучше смерть, чем рабство!
Сидящие, не произнося ни слова, уставились на княжича, будто ожидая, не предложит ли он что-нибудь путное.
— Да стоит им взбунтоваться, как крестоносцы нас перебьют. Ведь нас для того тут и держат, чтобы связать руки родителям, — спокойно возразил Рекутис, отпрыск вотчинника из Медининкай.
— Он прав, — поддержала Мингайле. — Жемайты сокрушаются, что их детей постигла такая участь. Притом не только те, чьи дети тут… Все…
— Выходит, мы сейчас для них препятствие?! — с жаром продолжал спор Гругис. Он волчком крутился в середине круга, поворачиваясь то к одним, то к другим. — Значит, из-за нас жемайты не решаются поднять руку на врага! А ведь ждать больше нельзя! Погибнет наш край!
— Что же нам делать? — всполошились девушки, которых заразило волнение юного князя.
— Разве мы страшимся смерти? — спросил Гругис. — Ведь наши деды и братья всегда были готовы сложить голову за родную землю!
— Не страшимся! — хором ответили заложники.
Гругис испытующе поглядел узникам в глаза, точно желая убедиться в искренности их ответа и в том, что они правильно поняли его.
Стиснув руки в кулаки, как будто собираясь немедленно схватиться с врагом, юноша процедил сквозь зубы:
— Мы должны погибнуть!
Его слова прозвучали в воцарившейся мертвой тишине подобно холодным струям дождя. Ледяной озноб пробежал у каждого по спине. Гирдиле вскочила, выбежала на середину круга и встала рядом с Гругисом.