— Если потребуется, мы все умрем, нам смерть не страшна! — взяв друга за руку, сказала она. В этот решающий миг девушка хотела быть рядом с любимым.
— А кто сообщит родителям, что нас больше нет? — спросил Рекутис.
— Сами узнают! — буркнул Гругис. — Такую новость не утаишь! Багряным облаком приплывет с запада!
За решеткой окна мелькнула чья-то тень. Обутые в сапоги с раструбами ноги удалились в другой конец двора и вскоре, вернувшись назад, остановились.
— Нак… — прошептал кто-то из девушек.
Начальнику стражи в тот вечер и впрямь не спалось. Низко пригнувшись к оконцу, он пытался разглядеть, что происходит внутри подземелья. Его крупная фигура заслонила и без того неяркий свет, поэтому он так ничего и не увидел.
— Что нужно? — крикнул Гругис.
Нак, похоже, смутился и, кашлянув, спросил:
— Почему вы не поете?
— Еще успеем!
Мартин отошел от окошка на несколько шагов и притаился за каменным карнизом. Теперь его не видели и расхаживающие по стене стражники.
Вскоре послышалась песня. Она звучала глуше обычного, видно, у каждого из поющих стиснуло от волнения горло:
Уйду, уйду я,
Здесь не останусь —
Гнездо чужое,
И хлеб тут черный.
По дому родному
Тоскует сердечко.
Чем дольше слушал Мартин Нак песню, тем тревожнее становилось у него на душе. Уж больно странно звучали сегодня голоса узников, будто люди пели сквозь слезы. Крестоносцу показалось, что в песне таится смутная угроза. Неужто молодежь устраивает заговор? А вдруг к замку приближается враг? Мартин Нак поспешно вернулся к дверям подвала и проверил замок. Затем он подозвал двух стражников и приказал одному из них остаться у входа, а другому следить за окошками.
Только отдав эти распоряжения, командир караульной службы немного успокоился и, подтянув по привычке штаны, направился к себе в комнатушку.
Наутро во дворе замка закипела работа: началось возведение новой оборонительной башни. Согнанные со всей округи крестьяне подвозили камни. К работе приставили и нескольких пленных. Рекутис из Медининкай попытался под шумок убежать, но его поймали в тот же день после обеда. Трое всадников приволокли связанного юношу во двор замка. Навстречу им вышел палач в красной одежде, с длинным толстым гвоздем и молотком в руках. По его приказанию стражники подтолкнули Рекутиса к виселице и покараулили, пока палач прибивал к столбу ухо пленного.
Стиснув зубы от боли, стройный как тополь юноша остался стоять со связанными за спиной руками возле виселицы — по его шее и холщовой рубахе стекала струйкой кровь.
Между тем во дворе появился Мартин Нак. Увидев прибитого к столбу Рекутиса, он не выразил никакого удивления. Судя по всему, подобное наказание беглецов было здесь в ходу. Правда, непривычно было, что несчастный не стонал, не скулил и не просил о снисхождении — лишь злобно сверкал глазами, как угодивший в капкан волчонок.