Князь почувствовал прилив сил, уверенность в себе. Его отряд увеличивался, люди пылали ненавистью к захватчикам — это давало надежду на то, что врага удастся изгнать с родимой земли.
Под Кальтиненай произошла первая схватка с рыцарями ордена. Отряд неприятеля был не слишком большим, человек пятьдесят. Они сразу набросились на жемайтов, но те дали им отпор, оттесняя к болотам, и там зарубили всех до одного. Первая победа! Повстанцы встретили ее бурной радостью, восторженно поделились захваченным оружием и конями.
Не успели они тронуться в путь, как дорогу им преградили трое верховых. Они сообщили, что со стороны Видукле, Расейняй и Эржвилкаса на запад движутся отряды жемайтских повстанцев во главе с воеводой из Билёниса Мингайлой. Тот попросил князя подождать его и затем взять на себя руководство объединенными силами.
Гонцы рассказали и другие новости. Литовская рать, возглавляемая Румбаудасом, дойдя до середины пути вдоль реки Дубисы, повернула на юго-запад и сейчас приближается к Неману. Румбаудас предлагает Скирвайлису прорываться к Клайпеде и Паланге.
Скирвайлис выслушал вестонош, не слезая с коня. Те говорили, а князь рассеянно глядел на просторную поляну, где повстанцы прилаживали трофейные латы, учились обращению с чужим оружием.
— Почему же сам князь Витаутас не пришел в Жемайтию, а послал вместо себя Румбаудаса? — спросил он.
— Этого мы не знаем, — ответил посыльный. — Не исключено, что он занят другими государственными делами, верно?
Скирвайлис ничего не ответил, хотя про себя и подумал: просто-напросто Витаутасу после его сделок с крестоносцами стыдно появляться в наших краях.
— Мы будем ждать вас близ дороги на Ретавас, — заверил старый князь. — Пусть Мингайла поторапливается!
Всадники пустили коней вскачь через поляну. Немного погодя следом тронулся и отряд Скирвайлиса, в котором уже было около трехсот человек — в него постоянно вливалось пополнение из окрестных деревень. Порой ополченцы приходили с пустыми руками или только с деревянными, правда, заостренными вилами или с самодельным луком, смастеренным из толстых ветвей ореха.
— Да как же вы собираетесь воевать без мечей? — спрашивал их Скирвайлис.
— Добудем, князь, не волнуйся! У крестоносцев отберем! — отвечали обычно молодые добровольцы.
Скирвайлис и не сомневался в этом. Людей, испытавших на собственной шкуре гнет завоевателей, не могла остановить никакая сила. Это раньше, когда их край был еще свободным, случалось, что один-другой жемайт не спешил вскочить на коня, чтобы дать отпор неприятелю. Сейчас же таких не было. Все — даже одноглазые, горбатые и кривые — примыкали к повстанцам. А в сражениях именно они нагоняли на врага больше страху, чем здоровые воины.