Поздно ночью, когда хозяйка уже давно спала, послышался осторожный стук в окно. Девушка настороженно подняла голову, и в это время кто-то тихонько попросил:
— Потуши свет.
Сердце Довиле отчаянно запрыгало в груди, к щекам прилила кровь. Нет, она не ошиблась: голос был знакомый, его голос… Девушка поспешно выключила свет, подбежала к окну.
— Ты одна? — спросил Шарунас, и лицо его, вынырнув из темноты, оказалось совсем близко.
— Хозяйка спит, — прошептала Довиле.
Ночной гость ловко перекинул ногу через подоконник и очутился в комнате. Затем он закрыл окно. Они сидели на кровати и жадно пытались разглядеть в полутьме друг друга. Оба молчали — слишком сильно было волнение. Наконец Шарунас крепко обнял девушку и прошептал:
— Ну, вот мы и снова вместе! Я ужасно по тебе соскучился!
Они прильнули друг к другу, лихорадочно ища губами родное лицо… Довиле, будто испугавшись такого наплыва чувств, отшатнулась и озабоченно спросила:
— Ты не голоден?
— Нет. Я на минутку. Меня ждут.
Девушка припала к его груди и прошептала:
— Не пущу!
— Я теперь ночная птица. За мной в темноте охотятся.
Довиле бросила испуганный взгляд на стол, где рядом с конспектами лежал автомат Шарунаса, холодно поблескивающий в темноте. Оружие показалось ей живым существом, забредшим вместе с Шарунасом в ее комнатушку. А сейчас оно следит черным глазом дула за каждым ее движением, не пропускает ни одного ее слова. Довиле растерянно замолчала.
— Как там наши? — нарушила тишину девушка.
— Пока все живы-здоровы.
— Никто не жалеет, что бросил школу?
— Один слабаком оказался, из седьмого класса. После первой же перестрелки сдрейфил, к маме с папой сбежал, прячется теперь.
— А ты как?
— Я своих решений не меняю. Знаю, за что сражаюсь, — с решимостью в голосе ответил юноша.
Поколебавшись немного, Довиле решилась поделиться с другом сомнениями, которые все это время терзали ее:
— Ты только не сердись… Люди говорят, что зря вы все это затеяли. Напрасно погибнете, а ничего не выиграете.
Шарунас подскочил как ошпаренный.
— Не верь этим бредням! — воскликнул он. — Мы не одиноки. О нашей борьбе знают на Западе. Нам оказывают поддержку.
— Болтать по радио — невелика помощь.
— Довиле! — отчаянно выкрикнул Шарунас, стиснув сильными пальцами ее руки. — Ты говоришь совсем как Пятрас Жичкус. Может, ты уже с ним снюхалась?
Девушка припала к груди долгожданного гостя, который так неожиданно снова ворвался в ее жизнь.
— Ну, не сердись, любимый. Я просто поделилась с тобой своими мыслями. А с Пятрасом Жичкусом у меня нет ничего общего.
Юноша отпустил ее руки, успокоился и ласково привлек подругу к себе. Вдохнув тепло ее кожи, запах густых волос, он с жаром произнес: