— Постараемся вас обогреть, — глухо пробасил хозяин и широко распахнул дверь.
Князь Витаутас пожал ему руку и размашисто вошел в прихожую. Скирвайлис, чуть поотстав, шел следом. Его сыновья сопровождали остальных гостей.
В прихожей со свечой в руках стояла Мингайле в красивом янтарном ожерелье. Она раскраснелась от волнения, будто только что отошла от камина, и ее румянец был заметен в сумерках передней.
Князь Витаутас бросил в ее сторону внимательный взгляд и приветственно кивнул. В гостиной, сбросив с себя мокрую накидку и усаживаясь за стол, он спросил хозяина:
— Там была твоя дочь?
— Да, Мингайле. После смерти матери она у нас за главную хозяйку.
Тем временем в гостиную с шумом ввалились остальные гости. Одни рассаживались за столом, другие остановились у дверей и озирались по сторонам, видно желая получше освоиться в новой обстановке. Люди из ордена отличались от остальных белыми накидками, к тому же они часто моргали, оттого что глаза их незадолго до этого были стиснуты жесткими повязками.
Князь Витаутас обвел взглядом свиту и поднялся с места.
— Достопочтенный жемайтский князь! Хочу представить тебе своих соратников. Это мой брат Таутвилас.
Все посмотрели на высокого чернобрового мужчину. Братья казались рожденными не от одного отца. Таутвилас, младший из них, был намного выше брата и к тому же чернобород.
— Там, в конце стола, стоит князь Йомантас. Это достойный человек и отважный воин. Рядом с ним — наш общий слуга Скабутис. Умница, на него можно положиться, — продолжал знакомить хозяина со своими людьми высокий гость.
Дворовые почтительно следили за каждым движением князя, с любопытством изучали незнакомцев.
Под конец Витаутас, смутившись, кивнул в сторону крестоносцев.
— Со мной двое посланцев ордена: Зигфрид Андерлау и Мартин Нак. Они сопровождали меня по Пруссии, были моими стражами. К тому же великий магистр поручил им передать жемайтским князьям кое-какие предложения.
После этих слов в гостиной воцарилась тишина, все с ненавистью уставились на проклятых разорителей этой земли. С ними доводилось лишь ратоборствовать, а спокойно разглядеть врагов все не было времени.
В компании челядинцев находился и старик Вилигайла. Его темные глаза под седыми кустистыми бровями пылали ненавистью. Продолжая неподвижно стоять на месте, он процедил сквозь зубы:
— Пусть магистр засунет свои предложения себе в одно место.
Он произнес эти слова негромко, как бы про себя, но в наступившей тишине их отчетливо услышал каждый из присутствующих.
Князь Витаутас поерзал в кресле, недовольно поджал тонкие губы и укоризненно посмотрел на хозяина. В глазах его угадывался вопрос: разве можно так бесцеремонно обращаться с гостями?