Я спешно приложила палец к его губам. Даже не столько, чтобы помешать меня поцеловать, а, скорее, чтобы самой разумность сохранить. А то его близость слишком будоражила.
— Дейвен, ты обещал, — хотела возразить твердо, но голос предательски дрогнул. — Ничего против моей воли.
— Боюсь, сейчас вопрос не твоей воли, а твоего упрямства, — усмехнулся он, но настаивать не стал, чуть отстранился. Но все равно держал в объятиях.
Больше мы не разговаривали. Я хоть и несколько раз порывалась, но все равно смолчала. Мерцающая завеса словно бы убаюкивала. Без нее я бы, может, быстро и не заснула, слишком волновала близость Дейвена.
Уже сквозь дрему подумалось, что теперь все будет хорошо. Ну или нет. Учитывая, что, возможно, придется выходить замуж именно за Натана. Ничего, в Вертиме это сразу прояснится. Вдруг с учетом истинной избранницы наследным будет считаться все же Дейвен. И тогда… Хотя я сама не знала, что тогда. Почему-то вариант «снять проклятье и уйти в свой мир» уже не казался мне таким уж идеально радужным.
— И не стыдно тебе прогонять меня в такую рань? Это же просто бесчеловечно и жестоко, — Дейвен легонько и очень нежно касался губами моего лица.
Сонная я счастливо улыбнулась:
— Нет уж, уговор есть уговор, — хотя, вот честно, я очень не хотела, чтобы он уходил. Ведь так чудесно было сейчас проснуться в его объятьях…
— Какая ты злая и бессердечная, придется срочно перевоспитывать.
— Это кого из нас еще перевоспитывать! — со смехом возразила я, отстранившись за миг до поцелуя. Как бы ни велик был соблазн, но лучше все же сохранять дистанцию. — И вообще, Дейвен, ты вчера сам сказал, что уйдешь рано, чтобы никто не заметил.
Он посмотрел на меня с просто вселенским укором, но настаивать все же не стал. Да и вообще сонный и чуть взлохмаченный, он выглядел таким прямо домашним и почему-то даже родным. Сел на кровати, демонстративно вздохнул:
— И вот за какие такие проступки мне досталась настолько упрямая ты… Ладно-ладно, ухожу. Но, — чуть хитро на меня взглянул, — вечером мы еще обязательно вернемся к вопросу твоей бессердечности.
Дейвен встал, взял с кресла свою рубашку и собрался выходить, но я спохватилась:
— Дейвен, а как же осколок?
— Я помню. Но пусть пока остается у тебя.
Я аж оторопела.
— Но почему?..
— Раз ты его забрала, значит он тебе для чего-то нужен, — Дейвен пожал плечами. — Я не сомневаюсь, что ничего плохого ты не сделаешь и отдашь осколок тогда, когда он мне будет нужен. Ну а до тех пор пусть хранится у тебя.
Честно, от изумления даже враз все слова забыла. Дейвен оставляет мне часть жемчужины… Фактически он доверяет мне то, от чего зависит избавление от проклятья, да и сама его жизнь. И при тотальной привычке принца все контролировать и решать исключительно самому, он ставит все это под удар?.. Ведь мало ли, вдруг я…