– Значит, они еще живы?
– Во всяком случае, пока.
– Что ты с ними сделала?
– С кем именно?
– С Малин Ренберг.
– Давай подождем с ней и начнем с Софи. Малин наверняка все еще спит, и пока она спит, она вне опасности.
Фабиан задумался над тем, что это может значить, но решил пока об этом не говорить.
– О’кей. Софи Леандер. Какой орган ты у нее взяла?
– Левую почку.
– А почему ты это сделала?
– Это не ее.
– А кого?
– Эфраима.
– А кто такой Эфраим?
Только теперь она отвела глаза, и он видел по ее шее, что она сглатывает. Она тщательно взвешивала слова.
– Он был мужчиной… мужчиной, которого я любила больше всего на свете.
– Он был твоим мужем?
Она покачала головой и вытерла глаза руками в наручниках.
– Микрофон фиксирует только звук. Поэтому я повторяю вопрос. Он был твоим мужем?
– Нет.
– Другом? Или членом семьи?
– Нет.
– Но ты его любишь. Больше всего на свете?
– Да. Неужели трудно понять?
– Ну, это как посмотреть. Просто немного… Как сказать? Немного…
– Ты явно никого не любил так сильно. – Она опять встретилась с ним взглядом.
Фабиан сбился и понял, что теперь он отводит глаза. Он не так представлял себе ход допроса. Он настроился на тяжелую борьбу до последнего, а имеет дело с преступником, который признается во всем пожатием плеч.
– Все остальные органы, которые ты взяла, – продолжил он, пытаясь снова уловить нить. – Они также принадлежали Эфраиму?
– Да, это так.
– А эта Софи Леандер, получается, она еще жива?
– Ты это уже спрашивал.
– Где ты ее прячешь?
– В надежном месте.
– Повторяю вопрос: где ты ее прячешь?
– Я могу показать.
– Я бы предпочел, чтобы ты рассказала, где это.
– Повторяю ответ: я могу показать. Или вы найдете сами, но тогда ответ на вопрос, жива ли она еще, вероятнее всего будет «нет».
– Значит, ты отказываешься рассказывать, где это?
– Правильно понято.
Чтобы не терять драгоценного времени, они решили свести к минимуму количество членов группы и привлечь как можно меньше посторонних людей. К тому же большинство, кто был на работе, по-прежнему занимались последствиями облавы на «Black Cat».
Поэтому их кортеж состоял только из трех машин, которые скользили по пустынному Стокгольму. На улицах было так мало машин, будто их оцепили. Был вечер накануне сочельника, и большинство явно вняли предупреждениям о сильном снегопаде, который обрушится ночью на город, и отправились к родственникам за город раньше обычного. Остальные, похоже, сидели по домам.
Фабиан вел машину. Рядом с ним на пассажирском сиденье ехала Аиша Шахин. И руки, и ноги у нее были связаны, а ремень безопасности пристегнут под цепью между руками, на случай, если ей придет в голову выброситься из машины. Группа общалась с помощью наушников в мобильном, и он был на прямой связи как с Ярмо и Томасом в передней машине, так и с водителем скорой, которая следовала за ним. Но они почти не говорили. Даже обычно разговорчивый Томас произносил только совершенно необходимые слова. Атмосфера была сосредоточенной, и царило своего рода сдержанное спокойствие. Словно все были целиком поглощены попытками представить себе, что их ждет.