– Ну, займай свое законне место, служивый! А вторый номер хай заправыть ленту. Произведем репетицию.
Заняв свое место ездового, дед Правда тронул коней. Тачанка выехала со двора, понеслась по улице к выгону. Пулеметчики, как и их оружие, ехали задом наперед.
– А ну, давай! Шмальни! – прокричал дед Кожину.
– В кого?
– Та ни в кого!
– Так не могу!
– А ты представь соби, шо перед тобою той… як його… гетьман Скоропадський!
– Ну, разве что!
Прозвучало несколько коротких очередей.
Дед Правда круто развернул тачанку.
– А ну – з поворота! По нимецкому кайзеру, кол йому в печинку!
Еще одна очередь разнеслась над селом.
Тачанка помчалась по улице обратно. Фома Кожин уже не стрелял. Он только ворочал стволом пулемета: туда-обратно, вверх-вниз. Прилаживался…
Подъехали к Нестору Махно.
– Антилерия на колесах! – доложил дед Правда. – Хай пулеметчик скаже!
Фома слез с тачанки. Махно вопросительно смотрел на него.
– Дело! – одобрительно сказал Кожин. – Только спинку надо ще чуток подрезать, для лучшего обзора.
Махно залез в тачанку. Поводил стволом вправо-влево. Положил руку на могучее плечо деда Правды:
– Соображаешь!
– А я шо говорыв. – Дед обернулся к Щусю: – Дело не в бескозырке, а в голове…
– А если таких тачанок штук пять, а то и вси двадцать… – стал размышлять Махно.
– Це все равно як полк! – отвечал ему дед. – Та шо там полк! Армия!
Махно, опираясь на палку, повернулся к Каретникову:
– Семка, сколько у нас тачанок?
– Наберем… Шесть штук, трофей. И ще у селян…
– А пулеметов?
– Пьять «Максимов»… и австрийскых четыре… У йих эти… «шварцлозы», чи як. Трохы на «Максима» схожи.
– Собери плотников и шоб через три часа они обладнали пулеметами шесть тачанок! И команды подбери!
– Слухаю, батько! – вытянулся Каретников. – Семь штук обладнаем. На две «австрияков» попробуем приспособыть.
– Людей багато взяли?
– С полсотни пришло. Старых обратно отправили. А молодых чоловик десять отобрали.
– Правильно. И хоть малость их обучите. Бои не за горами!
И едва ли не в тот же день у двух австрийских, или, если быть точными, у немецких 75-миллиметровых полковых пушек собралась молодежь, только что записавшаяся в отряд.
– Шо це есть? – с важным видом спрашивал Сашко Лепетченко. Перевязать голову чистыми тряпками у него так и не нашлось времени. В своем тюрбане с рыжими пятнами он выглядел геройским и знающим воякой. – Объясняю. Це есть артиллерийське орудие, з якого можно не только людей поубивать, но й хату розвалить и все таке прочее. Состоить из щита, колес, ствола… ну, и из цього… як його… через которе дывляться… – к своему явному стыду, замялся лектор.