Паровоз окутал их облаком пара.
– От только винтовок у нас больше, чем патронов. Может, поделитесь патронами? – попросил Махно. – Все равно ведь уходите.
– Как, товарищ Глыба, дадим анархистам патронов? – спросил Геленкевич.
– Конечно, они хоть и без пролетарского понимания, но… на данный момент союзники. Надо дать. Тем более они, я думаю, на пути к большевикам. А куда ж еще? Ясное дело!
– Антисемитизмом не болеют? Это сейчас первейший вопрос на Украине.
– Чего нет, того нет. Полный интернационал. Этого у них не отнимешь!
– Тогда ладно.
Черногвардейцы стали грузить ящики в подводы.
– А где Щусь? – спросил Махно.
– Вроде до нимецких колонистов подался. Сказал, контрибуцию с их изымет, – ответил Лашкевич.
– Контрибуцию?.. Это он любит.
Один из ящиков треснул при погрузке, и на днище телеги просыпался ручей из новеньких, сверкающих медной желтизной патронов.
Нестор взял пригоршню патронов, полюбовался ими. Понюхал.
– Смотри, Тимош, это и есть тульска пшеница. Кто съест, тот и подавится…
А в это самое время Щусь, Калашник и Лепетченко, вежливо постучавшись, вошли к Насте. Даже сапоги вытерли на пороге.
– Срочно собирайся, Настя. Возьми, шо для себя и для дитяти на первое время понадобится.
– Куды?
– Нестор Иванович вызывает. В Софиевку. Немцы с панамы на нас идут, – объяснил Щусь. – Дуже тяжелое будет тут положение.
– А чого ж вин мени сам не сказав? – Настя глядела на них недоверчиво.
– Ты ж знаеш, он на бронепоезде… решил проехать по уезду. За тобою прислал Сашка Калашника!..
Сашко согласно кивнул головой.
Настя какое-то время размышляла:
– Ладно, я быстренько!..
И, развернув плат, начала бросать в него вещи.
Ребенок, словно почуяв неладное, захныкал.
– Тыхо, тыхо, Вадимко. До татка поидем. Татко зове!..
Щусь помог завязать ей узлы.
В тачанке они ехали вчетвером. Вадима держала на руках Настя. У ее ног валялись клунки. Из одного торчал уголок кружевной «панской» сорочки.
Калашник был за кучера. Кони свежие, напоенные, накормленные. Повозка катила мягко. Вадим дремал.
На развилке свернули с шляха на проселок.
– Куды ж вы, хлопци, на степову дорогу? – обеспокоенно спросила Настя. – Софиевка – по шляху, прямо.
– На шляху, говорят, германска разведка, – ответил Щусь.
С проселка свернули и вовсе на малоторную дорогу. Она повела в выбалок, где разросся густой кустарник, верболоз, камыш… Даже поздним утром здесь плавал туман. Было сумрачно и глухо, как в вечерний час.
– Хлопци! Там же Мокрый байрак – топко!
– Зато нихто не побаче…
– Куды вы нас везете?
Калашник, понукая лошадей, въехал в самую гущу верболоза. Гибкие прутья сомкнулись за тачанкой, только колея была чуть видна.