– Потому шо Ново-Ковно за Гуляйполем. И Шкуро прежде придет в Гуляйполе, но потом обязательно пожалует и к вам. Лучше его упредить.
– Разумно, – согласился Лейба. – Бой в колонии – опасно для женщин и детей.
– И вот ще шо. – Махно достал из-за пазухи бумагу, на которой был длинный список имен и фамилий. Многие зачеркнуты. Лишь два имени – Исака Гольцмана и Симона Острянского – не тронул чернильный карандаш. – Эти двое – ваши?
– Да, – прикоснулся корявым пальцем к бумаге Лейба. – Плохие портные. Я бы не посоветовал вам шить у них даже картуз.
– Они предатели. – Нестор передал список. – Они предавали ваших людей.
– Я догадывался, – печально кивнул старик. – А что с вычеркнутыми?
– Мы их расстреляли.
– А почему не расстреляли и этих?
– Те были из Гуляйполя. А эти – из вашей колонии. Вы уж сами их… Нам ни к чему, шоб кто-то сказал, шо мы убиваем евреев.
– Нет… Еврей не может расстреливать еврея.
– Это шо, тоже в ваших мудрых книгах написано?.. Мы своих предателей, значит, можем расстреливать, а вы своих нет? – нахмурился Махно. – А как же тогда революцию делать? С этой вашей добротой?
– Не будем спорить… Если будет бой, я пошлю их туда, куда надо. И пускай Бог разберется, как с ними быть.
– Умные вы люди, – вздохнул Нестор. – Значит, пусть Бог расстреляет?
– Может быть. Он больше про них знает… Вы, козаки, сколько лет на земле?
– Ну, лет четыреста, может, пятьсот, – прикинул Махно.
– А мы – три тысячи, а то и больше. Мы пережили египетский, вавилонский плен, персидское, греческое, римское владычество… Если бы еврей убивал еврея, что было бы с нами?
Нестору осталось только покачать головой.
– Созывайте отряд! – приказал Махно. – Будете теперь называться еврейской ротой. Вольетесь в нашу армию. Но командиром по-прежнему будете вы, Лейба!
– А то кто ж еще! – пожал плечами Шимонский.
Он свистнул, как некогда, в два пальца. И тотчас колония ожила.
К месту сбора побежали молодые люди: кто в традиционной одежде, кто в немецкой форме, кто в старой русской. Оружие стало у них получше, берданки и дробовики сменили «манлихеры» и трехлинейки.
– Только от шо, – предупредил Махно. – С патронами у нас туго.
– Я так и думал, – ответил Лейба. – Раньше на черный день мы копили деньги. Теперь, когда настали сплошь черные дни, копим патроны… Что ж, обойдемся своими припасами.
Бывший драгун Якоб, со своим неизменным «Льюисом» на плече, встал первым, по нему подравнивались остальные. Вихрастый очкарик с волочащейся по земле саблей. Угрюмый крепыш с длинными пейсами, торчащими подобно кошачьим усам. Долговязый немолодой колонист со шрамом на лбу…