– Какой он из себя?
– Маленький такой, бородка клинышком, быстренький, лысоватенький, все чаек попивал… Сильно вежливый, просто душа человек.
– Так, может, ты это… Ленина встретил? – ахнул Шомпер.
– Не. Но, видать, тоже большой у них начальник. Свердлову говорит «Яша», а тот ему «Коля».
– Так это ж Бухарушка! – догадался Шомпер.
– Шо за Бухарушка?
– Бухарин. Николай Иванович. Первый после Ленина у них в партии теоретик. Ну, так считается… Хотя, по правде, малообразован и туповат!
– Ну не, – возразил Махно. – Обходительный такой. Похоже, много знает. Может, даже заграничные языки одолел.
– Языки-то он одолел. А ума от этого не прибавилось. На всех углах призывает к крайнему насилию.
– Откуда ты знаешь? – насупился Махно.
Шомпер сорвался с места, пошелестел газетами, вернулся.
– Вот послушай, что этот теоретик в «Правде» пишет. Отрывок из нового труда «Азбука коммунизма»… Вот! «Пролетарское принуждение во всех своих формах, начиная от расстрела…» – Шомпер произнес с ударением: – «…начиная от расстрела человеческого материала капиталистической эпохи…» А, каково? Перевоспитывать людей, расстреливая их. Лойола бы не додумался! И как ловко! Не люди, ачеловеческий материал!
Махно, однако, отнесся к возмущению Шомпера скептически. Покривился, затем посмотрел на товарища, как бы заново оценивая его.
– С каких же это пор ты, Исак Наумыч, стал выступать против расстрела? А как же новый мир строить без насилия?
– Да, но большевики практически победили! Всех! Крайнее насилие уже не нужно. А Бухарушка, он прямо к этому призывает! А сам-то он, интересно, не боится за себя?
– А чего ему бояться? – усмехнулся Махно. – Большевики, конечно, сильно ошиблись, когда нас, анархистов, стали давить ногтем. А так-то они правы! Всех этих панов, офицеров, кадетов, аристократов, попов, купцов – всю эту сволоту, и верно, давить надо. Я согласный! Расчищать дорогу для счастья трудящихся!.. От только нам вразумлять большевиков следует: не враги мы им. Россия большая, там – они, здесь – мы, миром жить можем…
Некоторое время они молча пили жиденький морковный «чай». Шомпер смотрел на Нестора не без некоторого страха. Наконец спросил:
– Как же ты их вразумлять собираешься?
– Не знаю… Вот завтра проясню трошки.
– Как?
– У меня на завтра встреча с Лениным призначена.
– С Лениным? – изумился Шомпер.
– А шо такого? – спросил Нестор. – Ну, он – Ленин, а я – Махно… Ты уж прости меня, Исак Наумыч, пойду на твоих газетках полежу. Подумаю. Все ж не с суседкой на скамеечке буду балакать. С Лениным…
Он улегся на кипах газет, стал смотреть в потолок, где трещины на побелке образовали сложный узор. Прямо гадать можно!