А. и его друг опять ночевали у меня, я много выпил, ночью у меня разболелась голова, и я час не мог найти таблетки от головной боли, потому что боялся включить свет и разбудить их.
Возвращался от родителей на велосипеде, дорога через лес. В лесу было грязно, я весь перепачкался. Когда выехал из леса — увидел радугу. Я раньше никогда не видел радуги осенью.
5 октября
В половине первого ночи приехали А. и его друг. Мы пили чай, разговаривали о том, почему удобно мочиться в раковину. Другу идет щетинаif he weren't muscular and handsome in a cheap sort of way, I'd see through him in a second. Потом они уехали, каждый на своей машине. Я не очень люблю мочиться в раковину: когда я мочусь в раковину, мне всегда приходится вставать на цыпочки.
8 октября
Бывший студент просидел у меня сегодня весь день. Он стал еще здоровее, теленок, у него, мне кажется, очень мягкие губы. Он ушел из Музея вооруженных сил: там мало платят. Служит теперь в спецотряде милиции, показал мне свой нашейный жетон, удостоверение, на фотографии он в фуражке. Ты бы видел меня в униформе! Ему униформа очень идет, еще ему выдали табельное оружие, я, говорит, выбиваю 28 из 30, возил недавно на судмедэкспертизу отрезанную голову в коробке.
9 октября
«…Тогда Вильгельма отдали на воспитание одному пастору, но и в доме пастора он чахнул и с каждым днем становился все слабей. Никто не мог понять причины его болезни, пока, наконец, пастор не подглядел за мальчиком и не увидел, как тот онанирует. И представить невозможно, как тяжело было на сердце у пастора, когда он сделал свое открытие! Долго он простоял у постели своего воспитанника, будто оглушенный, а потом горько заплакал; Вильгельм напомнил ему сына, которого сгубил онанизм. В напоминание об этом пороке пастор сохранил скелет сына и спрятал его за черным занавесом. К этому занавесу подвел он Вильгельма и распахнул его, а затем заставил отрока взять скелет за правую руку и поклясться в том, что впредь, когда ему захочется источить семя, он вместо этого будет плакать…»
11 октября
Дениса очень красиво постригли в парикмахерской на работе, у них там работают самые лучшие парикмахеры в Москве. Я думал об этой стрижке несколько дней. Недавно мы гуляли, было холодно, сыро, я промок, и когда мы вернулись домой, его жена достала мне из шкафа сухие —его— носки.
18 октября
Ходили на концерт музыки Мендельсона в Консерваторию. Мне понравилась переворачивательница страниц, мы сидели у самой сцены, я видел низ ее зеленого бархатного платья и черные чулки. В перерыве какой-то мужчина с авоськой подошел к сцене и стал трогать ножки черного рояля. Во втором отделении справа от нас захрапела старушка, и мой приятель стал тихо хрюкать, чтобы не засмеяться. Я стукнул его по ноге.