Благодаря Эйзенштейну, опарыши навсегда вошли в мировой кинематограф.
Жена Дениса заботится, чтобы у него было много модных вещей. У него, оказывается, тоже есть блестящая куртка с пушистым меховым воротником. К счастью, мех отстегивается, и я отстегнул его сегодня и с отвращением кинул на пол, сказав, что не нужно носить собачий мех. Аня подняла мех и принялась носиться по квартире с криками гав-гав-гав.
27 декабря
Француз приехал в Москву на рождественские каникулы. Он подарил мне на новый год футболку с надписью про смерть. Но футболка оказалась мне велика, и я подарю ее на новый год отцу.
Мы с французом ходили на «Винзавод», разговаривали о смерти. Он вчера был в Третьяковской галерее и видел рисунки, изображающие поэта Хлебникова на смертном одре. Последним словом Хлебникова было да. Интересно, размышлял француз, как он его произнес:да!илида???или, может, на выдохе:даааааааааа…Француза интересуют последние слова людей. Последними словами Равеля были: я — бабочка, распахните окно. Это ведь интересно. У Равеля было, ну, разжижение мозгов, как у Ленина, он ведь ударился головой и с каждым годом его мозги становились все жиже и жиже, от этого Равель даже иногда забывал, как писать музыку, потом, к счастью, снова вспоминал. У него был дом в Биарицце, он любил плавать в океане и часто ходил к океану один. Однажды он ушел и долго не приходил, и прислуга стала бояться, как бы с ним чего не случилось. Пошли его искать и увидели, что он лежит в воде на спине и плачет — забыл, как плавать, и плачет, и пытается вспомнить. Вот как это бывает при разжижении мозгов, сказал француз. (Грязные подземные переходы на «Курской», тусклое освещение.) В Москве ужасно, сказал француз. Столько машин, я бы не хотел тут жить. Летом было хорошо, а сейчас в метро душно, но никто даже не собирается снимать верхнюю одежду, и люди такие, ну, совсем не разнообразные, ужасная серая масса.
30 декабря
Один приятель исчез. У другого сплошные корпоративные мероприятия. Когда мне было особенно плохо, позвонила О… и сказала, что ей тоже плохо и позвала к себе пить виски. Но как только я к ней приехал — сразу же приехал и влюбленный в нее С… Сидел, злобный, изничтожал меня взглядом. Он, хотя и некрещеный, оказывается, в этом году сходил в церковь у метро «Парк культуры», поцеловал три иконы, после этого перестал быть гомосексуалистом и полюбил О…
Я рассказал им, как меня все расстраивает, у одного приятеля очевидно кто-то есть, да и секса у меня с ним не было и не будет, а с другим мне, в общем-то, хорошо, но только если заниматься с ним сексом в темноте, при свете я не могу, потому что тогда я вижу его челюсть, от которой мне становится дурно, а ему особенно нравится ебаться по утрам. С… посоветовал мне поскорей пойти в