Сталин внимательно слушал и делал пометки у себя в блокноте.
– Как вы оцениваете противника?
– Средний японский пилот подготовлен лучше среднего нашего лётчика. Но с нашими асами они сравниться не могут, видимо из-за физиологических особенностей. И машины у них послабее. И-16-27 и 28 превосходят И-97, особенно 28-е. Хорошо проявили себя ракеты. Вооружение японцев с нашим не сравнить.
– То есть, Андрей Дмитриевич, высокие потери первой половины войны – это результат нашей неорганизованности и слабой боевой выучки. Я правильно вас понимаю?
– Так точно, товарищ Сталин!
– Спасибо, товарищ Андреев! Мне кажется, что вы переросли должность командира эскадрильи. А как вы оцениваете И-185?
– Большинство моих сбитых – девять из шестнадцати, сбиты на нём. Этот самолёт превосходит все истребители мира. Но высотность двигателя недостаточна. Ждём М-71ФН-К.
– Сейчас готовится большая делегация в Германию, как вы отнесётесь к тому, что вас включат в эту группу?
– Товарищ Сталин! Я ещё несколько месяцев не смогу летать! Как лётчику, мне бы было очень интересно, а вот как начальник комиссии по радиофикации я ничего нового для себя не увижу. Я почти полгода не был дома. Маргарита Николаевна меня просто не отпустит.
– Передайте ей мои поздравления в связи с вашим возращением!
– Она здесь, в соседнем корпусе, наверное, волнуется, куда я делся.
– Да, пойдёмте в зал, поздравим наших командиров и красноармейцев.
От КБ в Германию поехал сам Николай Николаевич, а от НИИ ВВС – Супрун и Чкалов. Мы же, вчетвером, поехали в Ялту в санаторий ВВС, где пробыли до середины декабря.
Там произошла ещё одна встреча, которая впоследствии сыграла большую роль в моей судьбе. Вечером Рита кормила Митю, а я вышел прогулять Тлетля. Уже горели фонари, но было тепло и безветренно. Тлетль носился по дорожке, вынюхивая что-то, интересное только ему, подбежал к скамейке, где сидел полноватый отдыхающий. Послышался вопрос:
– А что это за порода?
Я подошёл поближе и узнал в сидящем человеке комкора Жукова.
– Здравия желаю, товарищ комкор! Это шолоуитцкуинтле, мне его подарил в Мексике Диего Ривера. Национальная гордость Мексики.
– Я вас где-то видел!
– На Халхин-Голе, я показывал вам и маршалу Чойбалсану новый И-185.
– Да-да, вы из полка Коккинаки!
– Так точно! Командир первой эскадрильи майор Андреев.
– Постойте! Вы же погибли! Я же подписывал представление на вас, посмертно!
– Как видите, товарищ комкор, слухи о моей смерти несколько преувеличены. Лечусь! – и я показал ему теннисный мячик, с которым не расстаюсь, как только выписался из госпиталя.