Эта мысль приводила ее в восторг.
По крайней мере, пока она не вернулась домой и не принесла эту новость Рэйвину, от которой он вовсе не был в восторге.
— Нет, — твердо сказал он.
Она не могла поверить в его автоматический ответ.
— Что ты имеешь в виду, нет?
Он скрестил руки на груди, и повернулся к ней в коридоре.
— То, что я сказал. Нет, я не буду забирать назад свою душу у Артемиды.
— Почему нет?
— Я не хочу быть смертным.
Это не имело никакого смысла. Почему он не хотел освободиться? Для того, кто терпеть не мог клетки, он, казалось, ужасно счастлив жить в рабстве у греческой богини.
— Но ты сможешь уйти.
— Нет, Сьюзан. Я могу умереть. — Он покачал головой. — Я не хочу умирать, и я чертовски уверен, что не хочу, чтобы ты умерла из-за меня, так или иначе. Я хочу, чтобы мы соединили наши жизненные силы, когда ты будешь к этому готова, и я хочу, чтобы мы были вместе навсегда. — Он указал на окно, выходившее на город. — У меня есть работа здесь, в Сиэтле. Действительно важная работа. Если я верну душу, я опять стану Вер-Охотником, и опять буду стражем, а это последнее чего бы мне хотелось.
Она нахмурилась, пытаясь понять новое слово.
— Что такое Страж?
— По сути, это что-то типа Темного Охотника, но у Аркадианцев. И вместо того, чтобы преследовать Даймонов, я преследовал других Вер-Охотников. И я потеряю все бессмертие. Но погоди, это еще не все. Как только я снова стану смертным, Катагарийцы возьмутся за тебя, так как ты моя пара.
— Ох… — Неожиданно, идея возврата его души стала не такой уж привлекательной для нее. — Они действительно сделают это?
— Да. Мы находимся в состоянии войны, и они не остановятся ни перед чем, чтобы навредить нам. — Он обхватил ее щеку ладонью, пока его темные и полные обожания глаза согревали ее. — Но если ты действительно хочешь этого для нас, я позову Эша и мы можем попросить его провести испытание, чтобы вернуть мою душу. Я оставлю право решать тебе.
— В самом деле?
— Да.
Сьюзан закусила губу, она обдумывала это.
— Что если Эш не позволит нам быть вместе, если ты останешься Темным Охотником?
— Он позволил Каэлю быть с Амарандой. Ты действительно думаешь, он остановит нас?
Он был прав.
— Я не знаю. Я имею в виду, в конце концов, ты только думаешь, что любишь меня…
Рэйвин засмеялся и закатил глаза.
— Я не думаю, Сьюзан. Я люблю тебя. Почему бы еще я захотел провести вечность с тобой? Ты хоть представляешь как долго это?
— Нет. — сказала она, усмехнувшись ему дьявольской улыбкой, прежде чем поцеловать его. — Но я собираюсь выяснить.