Веспасия с удовлетворением отметила, что Наррэуэй слегка напрягся. И хотя было невозможно сказать, которая из мышц произвела этот эффект, но его поза определенно сделалась менее естественной.
– Ловат и эта Захари были знакомы в Александрии, – ответил он. Его слова прозвучали вполне невинно, зато взгляд буравил ее насквозь, как будто он пытался понять, что она хочет от него услышать. – Было бы странно не навести справки.
– Чтобы выяснить что? – Веспасия слегка подняла бровь. – Что у них был роман? Но все и без того так считают. Райерсон ее любит и, смею предположить, не горит желанием, чтобы ее бывшие поклонники напоминали о себе. Однако он не настолько наивен, чтобы думать, будто их вообще не было.
Мимо них, опираясь на руку лысеющего джентльмена, прошествовала невысокая худая дама в платье персикового цвета. Веспасия тотчас умолкла. Наррэуэй самодовольно улыбнулся. Он был само спокойствие. Как жаль, что я не знаю его ближе, подумала Веспасия и даже невольно поймала себя на том, что будь она моложе, она бы наверняка нашла его привлекательным. Его недоступность как будто бросала ей вызов. За этим внешним спокойствием таилась страсть. Вот только какая? Этого она не знала. Было ли это моральное или духовное мужество? Ответ на этот вопрос был важен, потому что Питт был всецело в его власти.
– Если вы считаете, что есть вероятность того, что Ловат намеревался шантажировать ее неким скандалом, – продолжила она, когда они снова остались одни, – то вам было достаточно написать письмо британским властям в Александрии и спросить у них. Там наверняка сумели бы это для вас выяснить и сообщили бы то, что узнали. Дипломаты говорят на местном языке, знают город и его жителей и наверняка имеют контакты с теми, кто располагает нужной вам информацией.
Наррэуэй открыл было рот, чтобы ей возразить, но, пристально посмотрев ей в глаза, передумал.
– Возможно, – согласился он. – Но они лишь ответили бы на мои вопросы, в то время как Питт может выяснить некоторые вещи, о которых я даже не догадался бы спросить.
– Понятно. – Как ни странно, Веспасия поверила ему.
Впрочем, он явно многое недоговаривал. С другой стороны, сумей она вытащить из него то, что он пытался от нее утаить, это значило бы, что он плохо подходит для своей работы, что, в свою очередь, лишь не на шутку напугало бы ее, разбудив в ней глубокий, подспудный страх.
Наррэуэй улыбнулся ей неторопливой улыбкой, что удивительно, полной обаяния. Веспасия невольно задалась мысленным вопросом, любил ли он кого-нибудь достаточно сильно, чтобы этот непробиваемый защитный панцирь, который он носил на себе, дал трещину, и если да, то что это была за женщина?