– Не иначе как в лужу, судя по твоему виду, – язвительно заметил тот.
И запаху, добавила про себя Шарлотта. Ей хотелось отойти как можно дальше, но, видя, с каким достоинством Сандерман разговаривал с пьяным бродягой, она устыдилась своей брезгливости.
Герберт не ответил, однако дал проводить себя к скамье перед камином. Он тяжело опустился на нее, как будто его не держали ноги. Те, что уже сидели там, не обратили на него ни малейшего внимания.
Сандерман подошел к шкафу у дальней стены и, сняв с кольца на поясе ключ, открыл дверцу. Несколько минут он там что-то искал и наконец вытащил одеяло – большое, серое, грубое, но, несомненно, теплое.
Шарлотта с любопытством наблюдала за ним. Не похоже, что одеяло предназначалось для постели, тем более что вошедший не был болен и ему вряд ли требовался постельный режим. Сандерман между тем закрыл шкаф и замкнул дверцу на замок, после чего с одеялом в руках направился к Герберту.
– Сними с себя мокрую одежду, – велел он. – Завернись в одеяло и сиди, пока не согреешься.
Герберт посмотрел на Шарлотту.
– Она отвернется, – пообещал Сандерман. Он сказал это довольно громко, чтобы она услышала. Шарлотта тотчас развернула стул и села лицом к противоположной стене. Она не видела, как Герберт встал, лишь услышала шорох ткани и негромкий стук, когда ворох мокрой одежды упал на пол.
– Я принесу тебе горячего супа и хлеб, – добавил Сандерман. – Это пойдет на пользу твоему желудку.
Он не стал говорить Герберту, что тот непременно должен бросить пить и не травить себя алкоголем. Похоже, слова эти говорились уже не раз, и, как всегда, безрезультатно.
– Я постираю твою одежду. Но тебе придется подождать, пока она высохнет. – Шарлотта услышала его приближающиеся шаги, а в следующий миг он уже стоял рядом с ее локтем. – Теперь можете обернуться, – негромко сказал он. – Боюсь, меня ждут дела, но я могу одновременно разговаривать с вами и работать.
– Может, я пойду, принесу ему супа и хлеба? – предложила она свою помощь. От провонявшей одежды Герберта ее мутило, и она не хотела, чтобы это было заметно по ее лицу.
– Спасибо, – поблагодарил Сандерман, – У нас вон там есть кухня. – Он указал на дверь слева от камина. Мы можем поговорить, пока я займусь стиркой. Нас там никто не услышит.
Взяв с пола грязную одежду, он провел Шарлотту в крошечную комнату, большую часть которой занимала огромная плита. На плите гудели два чайника, закипал котелок супа, а также стояло несколько кастрюль с горячей водой, которая, судя по всему, предназначалась для стирки. Оловянное корыто на низком столике выполняло роль раковины, рядом с ним стояло несколько ведер с холодной водой, принесенной с ближайшей колонки на соседней улице.