– Я не поверю, что Аеша Захари виновна в дурацком убийстве человека, с которым она больше не общалась и который был ей безразличен, – убитым голосом произнес Питт.
– Но если в ее намерение входило свергнуть Райерсона, как еще она могла это сделать? – бросил в ответ Наррэуэй, одарив его недобрым взглядом.
– Она приехала в Англию идеалисткой, уверенной в том, что способна освободить свою страну от экономического ига! – с жаром возразил Питт. – По-вашему, это невозможно?
– Я не хуже вас знаком с экономической историей Египта! – огрызнулся Наррэуэй. – Если его экономике что-то и навредило, то лишь недальновидная политика Саида Паши, а затем хедива Исмаила, а также возвращение на рынок после гражданской войны американского хлопка. Как вы помните, все это привело к тому, что в 1879 году Исмаил был вынужден отречься от трона, что, в свою очередь, открыло для нас возможность взять бразды правления египетской экономикой в свои руки. Если Аеша Захари так хорошо образованна, как вы говорите, она должна была понимать это даже лучше нас.
Питт не нашел, что сказать на это. Все это были очевидные факты, которые, однако, не складывались в осмысленную историю, разве что в историю наивности или даже глупости, в которую, однако, ему очень не хотелось верить.
– Думаю, вам стоит остаться, – тихо сказал Наррэуэй и наполовину повернулся, чтобы уйти, как будто не хотел, чтобы Питт заметил на его лице хотя бы проблеск надежды. – Однако жду вас у себя в кабинете в семь утра, – приказал он и добавил: – Послезавтра.
С этими словами он повернулся и зашагал прочь. Питт остался стоять.
Питт узнал все, что мог, про Арнольда Йейтса. Увы, это не добавило ничего существенного к тому, что он знал про смерть Ловата, равно как и к тому, что случилось с последним в Египте. Как он ни старался, Питт не видел никакой связи с Аешей Захари. То же самое касалось и послужного списка Моргана Сандермана и его решения уйти из армии и стать священником. Никакой зацепки. Единственный факт, не дававший покоя Питту, – это дружба четверки – такая, казалось бы, прочная в Александрии, но от которой по возвращении их в Британию не осталось и следа. Впрочем, они вполне могли обмениваться письмами. Откуда ему это знать?
***
В тот день Питт вышел из дома рано, чтобы вовремя успеть к Наррэуэю. Шарлотта тоже отправилась по делам, но в противоположном направлении. Она не стала говорить Грейси, куда идет, – не хотела ставить девушку в неловкое положение, если той придется отвечать на вопрос Питта, если тот вернется домой раньше, чем она сама.