Лицо Беллы вспыхнуло гневом.
– Порой он вел себя некрасиво. Закати я в детстве каприз вроде тех, какие устраивает он, моя мать отлупила бы меня домашней тапкой. Это надо же, кричать, брыкаться…
– Белла! – строго одернула ее миссис Кулпеппер.
– Иногда он ведет себя как трехлетний ребенок! – воскликнула Белла и даже покраснела. – А бедный Мартин все это терпит и ни разу даже не пожаловался. Убирает за ним, слушает, как он плачет и воет по поводу всего на свете или просто сидит со страдальческим видом, как будто ему на тарелке подали все беды и несчастья этого мира. Можно подумать, что…
– Попридержи язык, милочка, а то все беды и несчастья окажутся на твоей тарелке, – предостерегла ее миссис Кулпеппер. – Хотя у тебя и смазливое личико и говоришь, как настоящая леди, но, гляди, в два счета окажешься на улице со своим барахлом, но без рекомендации, если хозяин услышит твои речи, когда ты распускаешь язык при посторонних про мистера Стивена. А это факт! – В голосе кухарки слышались строгие нотки. Взгляд черных глаз был суров. Но Грейси была уверена: в ней говорит не гнев и не неприязнь, а любовь и сочувствие.
Крутанув юбками, Белла села на другой кухонный стул. Ее белый кружевной передник был безупречно чист и хорошо накрахмален.
– Это несправедливо! – с жаром заявила она. – Никто не терпел столько, сколько пришлось натерпеться ему. И если его выставили за дверь…
– Его никто никуда не выставлял, глупая твоя голова! – произнес, входя в кухню, молодой лакей. Надо лбом у него красовался щегольской кок, а вот панталоны были ему как минимум на один размер велики.
Грейси поняла, что он дорос до своего места только за последнюю неделю, а до этого чистил хозяйские башмаки. Белла обернулась на него.
– А откуда тебе это известно, Кларенс Смит?
– Оттуда, что я вижу то, чего не видишь ты! – парировал тот. – Только Мартин находит на него управу, когда на него находит его черная скорбь. А когда он впадает в ярость, никто даже не пытается утихомирить его. Лично я не рискнул бы ни за какие коврижки. Даже мистер Лайман боится его, и миссис Сомертон. И я уверен, что миссис Сомертон боится не просто так. Готов спорить на что угодно, хоть на дракона святого Георгия!
– Займись-ка лучше своим делом, Кларенс, пока я не пожаловалась мистеру Лайману на твою болтовню! – осадила его миссис Кулпеппер. – Если он застукает тебя, ты будешь рад, если ужин тебе подадут в посудомойке, да и то лишь хлеб да воду.
– А вот это верно! – возмутился Кларенс.
– Дело не в том, верно это или нет, глупая твоя голова! – воскликнула миссис Кулпеппер. – Порой мне кажется, что ты где-то посеял свои мозги! Иди-ка ты лучше принеси угля для Беллы. Нечего тут прохлаждаться!