Постояв так несколько минут, она поняла, что может прождать еще час, если не больше, а если дело серьезное, то и всю ночь. Она знала, что в нескольких сотнях ярдах дальше по улице есть уютная чайная. Можно подождать там, а позже прийти сюда и взглянуть еще разок.
Она прошла примерно пятьдесят ярдов, когда ей пришло в голову, что она легко может вернуться хоть полдюжины раз, прежде чем встретит Телмана. С другой стороны, можно подождать и дольше. Она повернулась и зашагала назад, а подойдя к двери, постучала. Когда хозяйка открыла дверь, Грейси вежливо сообщила ей, что у нее важная информация для мистера Телмана и что она будет ждать его в чайной. Пусть он придет туда. Она будет там.
Хозяйка с сомнением посмотрела на нее, однако согласилась передать ее просьбу. Грейси ушла, довольная тем, что уладила этот вопрос.
Примерно час спустя Телман вернулся, усталый и продрогший. У него за плечами был долгий и утомительный день, и он мечтал об одном: быстро поужинать и пораньше лечь спать. Увидев его лицо и напряженную позу, Грейси тотчас поняла, что он все еще помнит их ссору и не уверен, каким тоном ему с ней сейчас следует разговаривать. Тот факт, что она пришла, чтобы вновь поговорить на старую тему, тоже не сулил ничего хорошего, но выбора у нее не было. Возможно, жизнь Мартина Гарви в опасности, и чего стоила чья-то любовь, если, столкнувшись с иным мнением или чем-то неприятным, она увядала и рушилась?
– Сэмюэль, – начала Грейси, когда тот сел напротив нее и сделал официантке заказ.
– Да? – настороженно произнес он. Грейси показалось, что он хотел что-то добавить, но затем передумал.
Ей ничего другого не оставалось, как взять с места в карьер. Чем дольше они будут сидеть друг напротив друга, молча или ведя натянутую беседу, говоря одно, а думая при этом другое, тем хуже.
– Я была в доме Гарриков, – сказала она, глядя ему в глаза. Телман напрягся еще больше. Пальцы сжались в кулаки, их косточки побелели. – Я была лишь в кухне, – поспешила добавить она. – Я сказала кухарке и служанке, что Тильда больна, а Мартин – единственный ее родственник.
– А она действительно больна? – тотчас уточнил Телман.
– Нет, конечно, – честно призналась Грейси. – Но я сказала, что у нее ревматическая лихорадка. – Она устыдилась собственного признания, зная, что он не одобряет лжи, и в душе пожалела о том, что была вынуждена это сделать. Но промолчать – значит, тоже солгать, к чему она была совершенно не готова. И она быстро заговорила дальше: – Я лишь спросила, где Мартин, чтобы передать, что его сестра больна. Они не знаю, где он, Сэмюэль. На самом деле не знают. И они тоже волнуются за него. – Грейси подалась вперед. – По их словам, мистер Стивен слишком много пьет, а когда выпьет лишнего, то впадает в ярость или в мрачное настроение, и тогда с ним нет сладу. Никто не может помочь ему, только Мартин, и он не выгонял Мартина, потому что ему без него никак. – Грейси в упор посмотрела на Телмана. В его глазах вели борьбу недоверие и тревога.