– Я отправил за вами моргула.
– Ты что сделал?! – опешил я и с опозданием понял, что за тень так своевременно доставила меня на верхние уровни. – Так, ладно. О подробностях я позже спрошу.
– Я читал, что высшие могут спускаться достаточно глубоко во Тьму, – шепотом сообщил ученик. – И подумал, что если тот жрец ушел на самый низ, то кто-то должен будет помочь вам выбраться. Нападать на живых я ему запретил, а про мертвых вы сами сказали, что чистые души на темной стороне не встречаются. Вы его теперь не убьете, мастер Рэйш?
Я молча погладил взъерошенную макушку.
– Нет, ученик. Но позже мы с тобой об этом поговорим.
Роберт успокоенно отстранился. А я, сделав очередную зарубку в памяти по поводу способностей пацана, подошел к окутанному нездоровым сиянием алтарю и, не задумываясь, шагнул в бушующее вокруг ребенка море бесхозной силы.
Роберт не обманул – Света в ней действительно было много. И, пожалуй, если бы не так давно я не испытал нечто подобного, то мог бы и не захотеть туда окунуться. Побывать в эпицентре чистой, даже, можно сказать, чистейшей энергии – это, скажу я вам, малоприятное ощущение. Свет и Тьма… огонь и лед… боль и смех… горечь и радость былых воспоминаний…
Честное слово, у меня вся душа наизнанку вывернулась, пока я делал один-единственный, но кажущийся бесконечным шаг до алтаря. В ней все смешалось и перепуталось, пока я протягивал руки и забирал закутанного в пеленки младенца. Все перевернулось. Все вытряхнулось, а затем снова собралось воедино. При этом, как и во сне недавно, правую щеку мне обжег безумно горячий и яркий свет, а левую пыталась выморозить вездесущая Тьма.
Смерть недавно сказала, что мне пора определиться. Между своими собственными желаниями и чувствами, окружающими людьми и даже богами… но только сейчас, оказавшись меж двух огней, я с удивительной ясностью понял, почему Она так настойчиво готовила меня к этому выбору. И почему несколько месяцев назад, там, у разрушенной мельницы в Нирне, захотела услышать ответ на один, в сущности, простой вопрос.
Что такое Тьма, Артур?
Только ли отсутствие света?
А что такое Жизнь? Или Смерть?
Ведь именно об этом Ты в действительности хотела тогда спросить?
Я прижал мгновенно умолкшего ребенка к груди и ненадолго прикрыл глаза, один из которых ослеп от Света, а второй был точно так же слеп от заполонившей его Тьмы. И незаметно даже для себя подошел к мысли, что и Свет, и Тьма, в сущности, есть одно и то же. Они даже обжигали меня одинаково. Одинаково слепили. Пытались разорвать мою душу надвое. Но вместо этого помогли открыть одну нелепую в своей простоте, но ясную как день правду: ни к Свету, ни во Тьму я по большому счету не стремился. Да, я принял в себя Тьму, но и от Света не отказался. Все было рядом, близко. Все это жило во мне. Поэтому я никогда не боялся пересекать границу миров. Более того, все это время я сам был и остаюсь границей… той самой границей между Светом и Тьмой, которые в действительности, как оба наших мира, есть одно неразделимое целое.