Северус бережно повернул любимого на живот, приподнимая его бёдра, и, пройдясь дразнящими поцелуями по аккуратным ягодицам и влажной промежности, жадно припал губами к маленькой дырочке.
— А-а-а-а-а!!! — взвыл Гарри, содрогаясь от новой чувственной пытки, и учащённо задышал.
Горячий гибкий язык дразнил и проникал глубоко внутрь, чередуясь с пальцами, трепетно вылизывал атласные стеночки, пока терпению Гарри не пришёл конец.
— Не могу-у… — почти заплакал он, раздвигая коленки и бесстыдно оттопыривая зад. — Сев, возьми меня. Прямо сейчас!
— Гарри… — простонал Северус, поднимаясь на колени и нависая над мужем, целуя покрытые испариной плечи и шею, скользя ласковыми ладонями по бокам и животу. — Гарри, я…
— Ты большой, — выдохнул тот, соглашаясь, но вновь подался навстречу, — я знаю. Хочу тебя. Всего!
— Мой родной, любимый, сокровище моё.
Северус сдался на милость победителя. Крепко удерживая нетерпеливые бёдра, он мягко надавил членом на вход, проталкивая толстую головку, и замер, прислушиваясь к сбивчивому дыханию. Ощущения были распирающими, но не болезненными, и Гарри расслабился, впуская в себя горячую, исполненную желанием плоть.
Снейп двигался медленно и осторожно, покоряя и уступая, отвоёвывая дюйм за дюймом девственного прохода. Поглощённый необходимостью сдерживать желание ворваться одним мощным ударом, мягко погрузился на всю длину и отвлёкся лишь на секунду. Но и этого хватило Гарри, чтобы закричать и забиться в оглушительном экстазе.
Мир растворился в абсолютном единении душ и тел. Мальчишка сорвался в оргазм, заливая ритуальный покров упругими струями, его тесные стеночки отчаянно запульсировали, сжимая огромный член. И Снейп взорвался следом, оглашая пространство громогласным рёвом, выкрикивая имя возлюбленного, изливаясь яростными толчками в податливую и жаркую глубину.
В сгустившемся воздухе бушевала сияющая феерия, но обессиленные супруги в изнеможении рухнули на алтарь. Из последних сил Северус разорвал насквозь промокшую тунику и, нехотя отделившись от желанного тела, скользнул между ног Гарри мягкой тканью, пропитывая её своим семенем. Ритуальное одеяние вспыхнуло и исчезло, растаяла зловещая метка и знаменитый шрам, рассеялись золотые браслеты магической помолвки. Вместо них запястья супругов обвили изысканные узоры и символы, подтверждающие брачную клятву.
Северус обнимал своё счастье, трепетно прижимая к себе и прислушиваясь к гулким ударам любимого сердечка. Мурлыкал на ушко слова любви вперемешку с ласковыми непристойностями и нежно целовал взъерошенный затылок, влажную шею, плечи. Отпускал нескромные комплименты очаровательной дырочке, в которой блуждали неугомонные бессовестные пальцы. Осознавал свою одержимость, но не желал с ней бороться.