— Довольно! — Брент обернулся к Крейгу, и через несколько длинных мгновений тот отступил на шаг, склоняя голову и принимая поражение.
Слейн с трудом заставил Рива опустить клинок, сжимая его предплечье.
— Ты свободен, друг. Мы все будем свидетельствовать, что ты честно выиграл поединок.
Глаза поглощённого яростью связанного альфы напоследок сверкнули безумным огнём, но зов плоти оказался сильнее. Опасность, грозящая его паре, миновала, и, вернув в ножны меч, он уже в следующую секунду был рядом с Лемом. Бережно обняв омежку за талию и подхватив под коленки, Рив вихрем бросился вон, унося драгоценную ношу туда, где они смогут насладиться уединением.
Воины остались вчетвером.
— Зачем тебе это понадобилось? — мрачным тоном поинтересовался Слейн, прикладывая к окровавленному горлу Крейга скомканный платок. — Этот омега не смог бы сделать тебя счастливым, как Рива.
— Моя жизнь клонится к закату, — неожиданно глухо ответил Крейг. — Я посвятил её войнам во славу Империи, искалечив душу и тело. Надеясь встретить единственного, кто исцелит её, — внезапно лицо его исказила мука. — Я искал его повсюду… а этому молокососу счастье досталось на блюдечке!
— Ах, зависть… — молодой альфа растянул губы в улыбке и прикрыл глаза.
— Не знал, что для тебя это важно, — нахмурился Слейн, убирая платок и осматривая начинающую затягиваться рану.
— Я думал, ты наслаждаешься процессом, — хохотнул Брент, набрасывая на плечи рубашку.
— Из-за этой войны мы все выжили из ума, — хрипло произнёс Крейг, подбирая свой меч.
* * *
Вцепившись в могучие плечи альфы, слушая громыхание любимого сердца, Лем испытывал целый спектр ощущений, включая всеобъемлющую радость, невероятное желание и блаженство, что тёплыми волнами растекалось под кожей, концентрируясь внизу живота и пульсируя в паху. Только страха среди этих чувств не было. Он жадно разглядывал знакомые точёные черты, любовался аметистовыми глазами и узнавал каждый изгиб шрама, рассекающего щёку. А затем с совершенно полоумной улыбкой доверчиво прижался теснее и, спрятав нос в ямочку между ключицей и сильной шеей, вдохнул терпкий и такой родной аромат.
Иногда он открывал глаза, но лишь для того, чтобы ещё раз взглянуть на свою воплотившуюся мечту и убедиться в реальности происходящего — уж слишком она походила на сон. Лем и не заметил, как его альфа пересёк улицу и оказался в какой-то гостинице; взбежал по крутой лестнице, перепрыгивая через три ступеньки, и пронёсся по длинному коридору. Только когда воин остановился, Лем заставил себя отлипнуть от широкой груди и оглядеться по сторонам.