На рассвете следующего дня вокруг загремели пулеметные и винтовочные выстрелы. Сначала не могли понять, в чем дело. А потом догадались: идет бой. Нервы были напряжены до предела. Чья возьмет? Но вот выстрелы затихли. У дверей раздался громкий топот. Кто-то сбивает замок. В сарай врываются красноармейцы, и мы оказываемся в объятиях своих.
— Быстрее! Быстрее! — крикнул один из бойцов. — Задерживаться нельзя. Вот-вот нагрянет их новый отряд…
Больных, измученных, нас доставили в село Калугино, возле которого расположился отряд курсантов Саратовского артиллерийского училища. Это ему были мы обязаны своим спасением.
Врачи, обследовав состояние моего здоровья, освободили меня от службы в отряде, и вскоре, снявшись с учета в комсомольской организации и распрощавшись с заводом, с товарищами, я отправился к родителям, на фабрику «Красные ткачи».
Заканчивалась гражданская война. Надо было восстанавливать народное хозяйство. И мы, комсомольцы, принимали активное участие в субботниках и воскресниках: заготавливали для фабрики топливо, разгружали вагоны на станции Козьмодемьянск, собирали металлолом…
Я опять стал работать конторщиком. Все это время не терял надежды, что буду военным. Когда немного поправился, написал в военкомат заявление с просьбой послать меня на курсы красных командиров. Меня направили в Москву, но по состоянию здоровья на курсы не приняли.
В Ярославле я показался одному из известных тогда в городе врачей. Высокий, худой, бледный, стоял я перед ним. Внимательно выслушав и осмотрев меня, он сказал:
— Неважны ваши дела, молодой человек. Надо по-серьезному браться за восстановление здоровья.
Я хотел быть здоровым, хотел работать, быть полезным Родине, и дал себе слово, что всего этого добьюсь.
Как-то в фабричной библиотеке я рассказал знакомой библиотекарше о своих переживаниях. Та, выслушав меня, ни слова не говоря, направилась к книжным полкам. Через минуту она вернулась. В руках у нее был небольшой коричневый томик.
— Прочтите эту книгу.
Это был «Овод» Войнич. Придя домой, я, почти не отрываясь, прочел книгу. Трудно передать, какое она произвела на меня впечатление. Вот это человек! В нем я видел сочетание мужества, воли, преданности своим убеждениям. Как мне хотелось в те минуты хоть немного быть похожим на Овода!
Потом я перечитал книгу еще раз. Отдельные места выписал себе в тетрадь. С тех пор Овод стал моим любимым литературным героем. Я старался во всем подражать ему.
Позднее, во время службы на флоте, в дни обороны Севастополя, я тоже часто возвращался к «Оводу». Люблю читать эту книгу и сейчас. Люблю смотреть «Овода» на сцене и на экране. Одним словом, «Овод» стал моей настольной книгой.