С Павлом Кашкиным я задержался. Говорили о том, какую роль в предстоящих событиях должны сыграть городские комсомольцы и он сам, их вожак. Павел по-военному подтянулся и хрипловатым голосом произнес:
— Все ясно. Сейчас же приступим.
— Только без шума, без суеты.
— Есть без шума и суеты!
Молоков уже проинструктировал своих заместителей, заведующих отделами, председателей райисполкомов. Они с начальником штаба МПВО майором Попченко давали распоряжения начальникам служб штаба и объектов. Посоветовавшись, мы поручили выключить свет по сигналу командования самому управляющему Дальэнерго Николаю Семеновичу Белову.
— Не беспокойтесь. Будет выполнено, — ответил он.
Я не беспокоился. За год работы во Владивостоке убедился в дисциплинированности и исполнительности Белова. Через несколько минут он сообщил:
— На полное выключение света по городу и его окрестностям с момента подачи команды потребуется четыре минуты. Все точно рассчитано…
Договорились с Молоковым встретиться через полчаса в штабе МПВО. Когда я остался один, можно было подумать о семье. Хорошо, что они сейчас на даче, как и семьи многих владивостокцев… Но так хотелось именно сейчас повидать их! Слишком хорошо я знал, что такое война с воздуха, что может ожидать каждого из нас через несколько часов. С этой мыслью отворил дверь своей квартиры и… не сразу опомнился от изумления. Мне навстречу выскочил Валерик, за ним торопилась жена, Людмила Ивановна.
— Вот и хорошо, пообедаем вместе! — обрадовалась она.
— Почему вы в городе?
— У Валерика сильный кашель. Надо показать врачу. А ты разве уже пообедал?
— Нет, некогда. Да и вам надо поторапливаться, чтобы засветло вернуться на дачу.
— Мы до утра останемся в городе. Сегодня день моего рождения… А ты и не поздравил, — упрекнула жена.
— Извини меня, не обижайся. Замотался совсем. Но вам надо обязательно уехать через час — полтора.
— А что такое?
— Ничего особенного…
Она не стала расспрашивать. Мы простились — я торопился в штаб. Жена, показав сына врачу, прямо из поликлиники уехала на дачу.
— Мне все было ясно, — сказала она при новой встрече, уже после того, как началась война с Японией. — Твой тон и вид были такими, как в первую ночь войны, в Севастополе…
Я, действительно, заново переживал памятный июньский день 1941 года.
На КП города работники штаба и начальники служб МПВО уже были в сборе. Система МПВО развертывалась по-деловому, организованно. На КП перевозились наиболее важные документы горкома партии и горисполкома.
Вместе с Молоковым поехали по районам. На командных пунктах нас встречали начальники и комиссары МПВО, то есть председатели райисполкомов и секретари райкомов. Рапортовали четко, по-военному, но волнение людей все-таки пробивалось наружу. Ожидали, готовились к тому, что японская военщина будет бомбить город. Все формирования МПВО и многие работники партийных, советских и комсомольских органов были переведены на казарменное положение. По всему городу проверялась готовность убежищ.