Вздрогнув, Ренисенб умолкла.
– И встретив ее, – продолжила она после паузы, – я должна была догадаться. Она была совсем другой – испуганной. Пыталась убедить меня повернуть назад, пойти домой вместе с нею. Она не хотела, чтобы я нашла тело Нофрет. Только слепой мог не увидеть истины. Но я так боялась за Себека…
– Знаю. Ты видела, как он убил змею.
Ренисенб кивнула:
– Да, именно поэтому. И еще я видела сон… Бедный Себек, как я была к нему несправедлива! Ты верно заметил, что угроза и поступок – не одно и то же. Себек вечно хвастался. А Сатипи всегда была смелой, безжалостной и не боялась действовать. А потом… она стала похожей на призрак… это всех нас озадачило… Почему мы не догадались об истинной причине? – Она бросила на него быстрый взгляд. – Но ведь ты догадался?
– Какое-то время, – ответил Хори, – я считал, что ключ к разгадке смерти Нофрет можно найти в неожиданной перемене, которая произошла с характером Сатипи. Такая заметная перемена не могла не иметь причины.
– И ты ничего не сказал?
– Как я мог, Ренисенб? Без доказательств?
– Нет, конечно, нет.
– Доказательства должны быть подобны прочным стенам из кирпичей фактов.
– Но ты как-то сказал, – возразила Ренисенб, – что люди не меняются. А теперь признаешь, что Сатипи изменилась.
Хори улыбнулся:
– Тебе бы выступать в суде номарха… Нет, Ренисенб, я не отказываюсь от своих слов – люди всегда остаются сами собой. Сатипи, подобно Себеку, была храброй только на словах. Да, она могла перейти от слов к действиям… но мне кажется, что она была из тех людей, которые не наделены воображением и не видят дальше своего носа. До того самого дня ей было нечего бояться. А когда пришел страх, то он застал ее врасплох. Она узнала, что мужество – это способность противостоять непредвиденному… и что этого мужества у нее нет.
– Когда пришел страх… – прошептала Ренисенб. – Да, именно страх – вот что поселилось среди нас после смерти Нофрет. Он проступил на лице Сатипи, чтобы все видели. И он смотрел на меня из ее глаз, когда Сатипи умирала… когда произнесла «Нофрет»… Как будто увидела…
Ренисенб умолкла и повернулась к Хори; в ее широко раскрытых глазах застыл вопрос.
– Хори, что она увидела? Там, на тропе? Мы ничего не видели. Там ничего не было.
– Для нас – не было.
– А для нее? Может, она увидела Нофрет… Нофрет, которая пришла отомстить? Но ведь та мертва и замурована в гробнице. Тогда что она видела?
– Картину, которую нарисовало ей воображение.
– Ты уверен? Потому что, если…
– Что, Ренисенб?
– Хори… – Женщина протянула руку. – Теперь все закончилось? Когда Сатипи мертва? Все правда закончилось?