Все больше и больше я думала о том, какое это будет облегчение, когда Майкл уедет в город. Люди всегда говорили, что мы во многом похожи, но сравнение с ним по грубости, это заставило меня призадуматься. Ветер дул мне в спину, и я покачала склоненной головой. В прошлом году кое-кто в городе стал относиться ко мне по-другому. Я думала, что, возможно, что-то сделала не так, но я никогда не хотела причинить вреда, когда ошибалась. Может быть, из-за того, что сказал Майкл? Я потерла руки о рукава.
Звук шагов по гравию и скрип кожи о кожу заставили меня быстро обернуться. Элла. Узел в груди ослаб. Глупышка… что за опасность может грозить мне в городе? Она взмахнула над головой моим темным плащом.
— Майкл подумал, что тебе это может понадобиться. Он собирался принести его, но я сказала, что все равно иду в лагерь.
Я встретила ее на полпути, тут же приняла плащ и накинула его на плечи. Мгновенная блокада между моим замерзшим телом и ветром была даром божьим, и я горячо поблагодарила ее, пытаясь подавить чувство вины за то, что плохо подумала о Майкле за мгновение до того, как он пришел мне на помощь.
— Не могу передать, как нелепо я себя чувствовала на этом ветру и в одном платье, — сказала я.
— О, платье красивое. — Элла ухмыльнулась, и наклонившись, дернула меня за юбку. — Это делает тебя красивой. — Покраснев, я вырвала у нее ткань. Элла подняла руки, сдаваясь.
Я сунула руки под мышки, чтобы согреться.
— Что ж, конечно, прекрасно сидеть в жаркой гостинице, но не для осенней прогулки в темноте.
— С этим я согласна. Почему ты не вернулась за плащом? — Я скорчила гримасу, и она пошла. Я последовала за ней, держась рядом. — Давай, расскажи страшному наемнику, что у тебя на уме.
Она не смотрела на меня, но мне показалось, что она улыбается. Я не думала, что она смеется надо мной.
— В последнее время мой брат все чаще становится лошадиным задом, и я боюсь, что тоже могу стать такой, — сказала я, удивляясь самой себе.
Элла задумалась, и губы ее скривились, как у рыбы. Она сложила руки позади головы.
— Ты говоришь о том, что я сказала — о грубости как о семейной черте? — Я кивнула. Она склонила голову набок и снова сделала рыбий рот. — Ты об этом думала? Или у тебя тонкая кожа?
Я легонько шлепнула ее по боку тыльной стороной ладони.
— Не смейся!
Она потерла ребра в том месте, куда я ударила, бросив на меня обвиняющий взгляд.
— Нет нужды прибегать к насилию, мисс Тайрин.
— Я думала, наемники любят насилие, — поддразнила я, надеясь разрядить обстановку. — И давай просто Тайрин, пожалуйста.