На следующий день после возвращения Гусева с Кощеем отправили к пехотинцам. Те совершенно случайно и, как говорится, на дурика ухитрились ухватить аж целого оберста, сиречь полковника, и, шалея от собственной удачливости, поспешили похвастаться, не допросив толком.
Поскольку с успехами было туго, радостная весть разлетелась в несколько раз быстрее, например, слухов об очередном поражении. Ну и достигла нужных ушей. И в результате капитан с князем отправились объяснять счастливчикам, что если долго (или много, или часто, или просто не вовремя) чем-то хвастаться, можно и...
В качестве утешения они должны были передать, что командир участвовавшей в захвате группы получит "Красную звезду", остальные участники захвата - "ЗБЗ"*, а их командование -- благодарность с занесением в личное дело. По нынешним временам -- более чем щедро...
* "ЗБЗ" - медаль "За боевые заслуги".
Полковника им, конечно, отдали -- супротив приказа высокого начальства не попрёшь. И вести о награждении встретили... благосклонно. Однако посмотрев на участников событий, капитан углядел в их глазах нечто, что заставило его поторопиться с отъездом. На всякий случай...
Дорога, по которой они ехали (ехали! Плелись -- так вернее будет!) была забита. Но не войсками, как следовало бы прифронтовой дороге, а беженцами. Женщины, дети... Мужчин было мало. И большинство -- те, кто, может, и рад был бы взять в руки винтовку, но вот сердце или ноги, или ещё что...
Хотя имелись и такие, кого следовало бы взять за шкирку, встряхнуть как следует и спросить: "Почему?" Почему он бежит от врага, вместо того чтобы взять в руки оружие и защищать родную землю? Почему?..
Вынырнувший из облаков "Мессершмитт 109", уже успевший получить в народе прозвище "худой", сходу отбомбился по тащившейся по той же дороге полуторке (и ведь попал, паскуда!), после чего принялся кружить над дорогой, постреливая в разбегающихся людей. Гусев, выпрыгнувший из машины и упавший в кювет при первых звуках авиационного мотора (что примечательно, крикнуть: "Воздух!" - и выдернуть с собой экспроприированного оберста он успел), наблюдал за этими развлечениями, скрипя зубами от ненависти и бессилия. Сидящий (невместно ему показалось на брюхе ползать, что ли?) рядом Кощей о чём-то думал и мрачнел с каждым выстрелом Геринговского выкормыша всё больше и больше. Потом вдруг одним прыжком выскочил на дорогу и встал, расставив ноги, развернув плечи и презрительно (как показалось приподнявшемуся в канаве Сергею) вздёрнул подбородок навстречу идущему на очередной заход гитлеровскому асу. Капитану, наблюдавшему за этим немного снизу, на миг показалось, что над дорогой вдруг выросла этакая бронированная башня, способная противостоять не то что одинокому истребителю, но всем Люфтваффе. Немец тоже, видимо, углядел что-то похожее, потому что чуть подправил курс и теперь шёл прямо на князя. Потом гитлеровец решил, что пора, и на дороге вдруг возникли и быстро побежали к собравшемуся противостоять плоду сумрачного тевтонского гения безумцу поднятые пулями фонтанчики пыли. Безумец стоял, непонятно на что рассчитывая, и спокойно смотрел на стремительно приближающуюся смерть. И только в самый последний миг вдруг выбросил в направлении "мессера" кулак.