Вскоре нас позвали в кабинет, где на меня обрушились вопросы, те же самые, на которые я писала ответы в анкете. Слава богу, Ник пришел со мной, потому что треть из всего этого предназначалась ему.
Когда у меня начались месячные? Мне было неловко говорить об этом, а Ник и вовсе уставился на дверь. Какие у меня привычки? Есть ли какие-то генетические заболевания? Хотели бы мы провести тестирование на эти заболевания?
Я неуверенно покосилась на Ника, который сидел на маленьком пластиковом стульчике.
– Ты… ты как хочешь?
– Думаю, это не повредит. – Он вытянул свои длинные ноги и скрестил их в лодыжках. – Давай сделаем это.
– Хорошо, – согласилась я, еле сдерживаясь, чтобы не начать раскачивать ногами на кушетке.
Медсестра улыбнулась.
– Мы возьмем кровь, когда вы будете сдавать другие анализы, но результаты придут только через несколько дней.
Вопросы вновь продолжились. Я забеременела впервые? Какие лекарства я принимала? И еще пара миллионов вопросов. Когда медсестра наконец закончила, то мне показалось, что она устала не меньше меня.
– Если хотите, доктор Коннелли сможет не только провести осмотр, но и сделать УЗИ, а еще попытается сфотографировать вам ребенка.
Сердце чуть не выпрыгнуло из груди.
– Да, мне бы этого хотелось.
– Тогда давайте я возьму у вас кровь и отправлю ее в лабораторию, – предложила медсестра.
Она начала готовиться к процедуре, а я не могла сдержать улыбки, потому что Ник так внимательно разглядывал пол, словно обнаружил там что-то интересное. Только после того, как она слила у меня как минимум литра три крови и отдала мне халат, он поднял глаза. Кажется, его лицо слегка позеленело.
– Доктор Коннелли скоро придет, – сообщила медсестра и вышла из кабинета.
Ник перевел взгляд с двери на меня, и на его лице отразился интерес.
– Это тот момент, когда ты раздеваешься?
Спрыгнув с кушетки, я сняла туфли.
– Это тот момент, когда ты пытаешься притвориться, что не собирался сейчас упасть в обморок.
Он чуть запрокинул голову и прислонился к стене, рассматривая меня сквозь ресницы.
– От уколов у меня мурашки по коже.
– Вилли[8]? – Я покачала головой и начала раздеваться. – Разве не так маленькие мальчики называют свой пенис?
– Если и так, то мой Вилли сейчас очень радуется тому, что я вижу.
– О боже. – У меня вырвался смешок. – Кажется, не стоило звать тебя с собой.
Улыбка медленно расплылась на его губах.
– Нет, очень даже стоило.
Переодевание в больничный халат оказалось необычным опытом. Пришлось долго убеждать Ника, что мне не нужна его помощь, но я все равно чувствовала его обжигающий взгляд, словно прикосновение, которым он провожал каждое мое движение.