Шаг…
Арматурина дрогнула, закачалась. Лиза завизжала, теряя равновесие.
— На меня падай! — крикнул Вадим.
Он понял, что не дотягивается, ступил на арматурину…
Мир закачался, но Вадим сумел подхватить Лизу и рванулся спиной назад, выдёргивая её с обрыва.
Ребята покатились в обнимку. И пока поднимались, пока переглядывались, пока Лиза отряхивалась, Илья уже перешёл эту маленькую пропасть, а Егор втащил арматурину и замаскировал в камнях.
— Вот так вот, — сказал он. — Побежали!
И они опять побежали, словно сзади уже гнались.
Бежали на этот раз недолго. Впереди вдруг стало темнее, и Егор остановился, тяжело дыша.
— Всё. Это центр. Тут темно, но есть свет. Его надо включить.
Он пошарил в камнях, подсвечивая себе компасом…
— Тля! — взвыл Мирон, когда по глазам вдруг ударил настоящий яркий свет. Со всех сторон. Безо всякого видимого источника.
Свет просто был и всё. Везде.
Вадим инстинктивно зажмурился. Он был рад свету, но и напуган слегка. Это был какой-то ненормальный свет. Странный. Нечеловеческий.
Даже если принять за данность, что мир вокруг — нарисован с большой выдумкой и креативом… Но ведь всё равно не бывает так, чтобы свет шёл от всего? От каждой песчинки? От каждого камушка в отдельности? И в то же время этот «отдельный» свет тут же сливался во что-то единое?
Ведь так не бывает!
— Тут всегда такой свет? — спросил он Егора.
Тот кивнул. Указал на ровную стену впереди:
— Это вход. Нужно просто идти вперёд. Стена — обманка.
— Прикольно, да? — Мирон поднял камушек, сразу переставший светиться. — О как! — удивился он.
— Внутрь-то пойдёте? — усмехнулся Егор. — А то испугались, поди?
— Да мы-то пойдём. — Вадим огляделся: ничего не предвещало, как говорится. Ох, непростой этот Егор. — Ты-то — как это место нашёл?
— За мной ворона гналась, — пожал плечами Егор. — Тут рядом озеро, и купаться можно. Только там вороны. Похуже монстров… — Он поёжился.
Это была первая электрифицированная… Нет, не пещера, — комната. Только уж больно странная. Да и электрический ли свет лился со всех сторон?
Комната сияла. Она выглядела как разрезанное повдоль яйцо. И всё в ней было белое — округлые стены, потолок, чуть выгнутый эллипс пола, полуразвалившаяся подкова огромного пульта. Темнели только три круглых экрана, висящие над пультом без креплений и проводов. Они были похожи на дырки, ведущие в никуда.
Вадим застыл, едва шагнув внутрь. Уставился на пульт и замер: его захлестнуло тревожное узнавание, словно он уже где-то видел и этот пульт, и комнату, и… что-то ещё… Страшное, мерзкое…
Илья хлопнул его по плечу, сдёрнул с плеча пайки, перевязанные верёвкой. Широко шагая, прошёл вперёд. Он двигался с уверенностью и напором человека, недавно сбросившего оковы.