Бабушка была большая любительница чистоты и порядка, без дела она никогда не сидела. И когда я однажды влетел в дом с газетой в руках и увидел бабушку, сидящую на скамеечке и ничего не делающую, я растерянно остановился:
— Что случилось?
— Фарвос гоб их дос гезакт? Почему я это сказала? Их бин а мишугине! Я сумасшедшая! Вос вет дос зайн? Что будет теперь? — когда бабушка волновалась, она начисто забывала все русские слова и говорила только на идиш. — Зуналэ, их бин а шпион! Сыночек, я — шпион!
— Ты шпион?! — я удивленно посмотрел на бабушку, ничего не понимая.
— Так сказала Титовна, — заплакала бабушка. — И она еще сказала, что меня арестуют!
— Почему она так сказала? — спросил я.
— Она бросала на наш огород ботву, и я попросила ее не делать этого, тогда она сказала, что я и Голда Меир родственники! И поэтому я — шпион! И надо было мне про эту ботву говорить?! — запричитала бабушку, прижимая к глазам край передника. — Вос вет дос зайн? Что будет?
Дедушка, пришедший как раз в это время на обед, разволновался не меньше бабушки:
— Если бы ты читала газеты и знала, что пишут про Голду Меир, то поняла бы, что всем Мееровичам, Мерзонам и Меерсонам надо быть тише воды и ниже травы! И у нас к счастью эта самая фамилия! Так что теперь остается только ждать!
— Что ждать? — обреченно спросила бабушка.
— Когда за нами придут, — сказал дедушка.
И тут меня осенило, снизошло вдохновение, как сказал бы я сейчас.
— Бабушка, — закричал я, — не плачь! Титовне тоже надо быть тише воды и ниже травы!
— Почему? — дедушка удивленно посмотрел на меня.
— Потому что газеты пишут не только про Голду Меир! — прокричал я и, ничего дальше не объясняя, помчался в огород.
Соседка все еще возилась на грядках и, увидев меня, демонстративно стала кидать ботву на нашу межу: сегодня она была победительницей — напугала Меерсониху!
— Титовна, — сказал я, едва удерживая дрожь от охватившего меня волнения, — а почему вас все зовут Титовной?
— Як чаму? — Титовна, совершенно не ожидавшая такого вопроса, удивленно посмотрела на меня и выкрикнула: — Таму что бацька мой Тiт!
— Все ясно, — сказал я, как любимый мой Шерлок Холмс, нашедший истину. — Выходит, вы родственница шпиона и изменника, кровавого палача Иосипа Броз Тито!
От моих слов Титовна замерла, как статуя на ВДНХ, с высоко поднятым серпом одной руке и ботвой в другой.
А я спокойно повернулся и пошел назад домой… Соседка несколько минут оторопело глядела вслед мне, а потом побежала за мной, причитая:
— Унучачак, што ты кажаш? Якая я шпiонка?
Она влетела в наш дом и заголосила, кинувшись перед бабушкой на колени: