— Ты доволен? — спросил он.
— Вполне, — ответил я. — И давай сделаем маленький перерыв. Тебе надо отдохнуть.
Хильдинг встал.
— Что ты будешь пить? — спросил он. — Виски? Коньяк? К сожалению, у меня нет джина.
— Я буду пить виски.
Он направился к двери.
— Еще один вопрос, прежде чем мы объявим перерыв, — сказал я. — Когда Ёста купил новую машину?
— На рождество, когда ездил домой в Лунд, — ответил Хильдинг. — А что такое?
— Да ничего особенного. Просто мы видели с тобой его новую «Джульетту», и мне захотелось узнать, когда он ее купил.
Хильдинг вышел на кухню и через минуту вернулся с подносом, на котором стояли бутылки и высокие стаканы для грога. Он был превосходный хозяин.
— Летом надо будет всерьез заняться этим домом, — сказал он, словно эта мысль пришла ему в голову, когда он был на кухне. — Обычно я нанимаю работника, который следит за садом. Но этим летом я ездил за границу, сад совершенно зарос. У меня здесь отличный сад.
— А где ты был летом? — спросил я.
— В Италии, — ответил он. — А что?
Он склонился над столом и все внимание сосредоточил на приготовлении грога.
— За то, чтобы тебе здесь понравилось, — сказал он, поднимая мой стакан.
— Спасибо, мне здесь очень нравится, — ответил я.
Хильдинг поставил стакан передо мной. Потом сел, придерживая рукой свой грог. Я молчал. Он исподлобья посмотрел на меня.
— Я думал, что объявлен перерыв, — сказал он.
— Ты встретил Мэрту и Германа в Италии! — вдруг догадался я.
— Да, встретил, — ответил он. — Мы столкнулись в Неаполе.
Он наморщил лоб, но получилось у него это не очень естественно.
— Столкнулись? — повторил я.
— Ну ладно, — вздохнул Хильдинг. — В Риме я узнал, что они отправились в Неаполь. И тогда тоже поехал в Неаполь.
— Пока Герман не увидел тебя, он, наверное, был загорелый и счастливый, — сказал я.
— Загорелым он никогда не был и не будет. И один бог знает, может ли он вообще быть счастливым. Разве что если бы они с Мэртой вдруг оказались на необитаемом острове. И весь сад вокруг дома был бы заминирован. Но и в этом случае он бы шнырял по кустам и вынюхивал соперников.
Он сделал основательный глоток грогу.
— Есть люди, которые никогда не бывают счастливы, — глубокомысленно заметил Хильдинг. — И Герман — один из них. Он вечно чем-то недоволен. Иногда у меня создается впечатление, что он просто упивается своим недовольством. В противном случае он постарался бы изменить свое отношение к жизни.
Я с любопытством наблюдал за Хильдингом, который изо всех сил пытался свалить вину с больной головы на здоровую.
— А точнее? — спросил я.