— По-моему, прокурор забыл, что здесь не полицейский участок. И у нас не допрос, а вечер, посвященный памяти Мэрты. И прокурору пора отведать грога. Равно как и остальным гостям.
Обстановка немного разрядилась, гости столпились вокруг стола, на котором был приготовлен грог. Я решил не торопиться и остался сидеть. Эрик Берггрен тоже остался на своем месте.
— Почему ты ничего сегодня не пьешь? — спросил я.
— Мне нельзя, — ответил Эрик. — Я на машине. Кроме того, я сегодня не в форме. Что-то неважно себя чувствую.
— Желудок? — спросил я.
Он кивнул головой. Вид у него действительно был какой-то измученный.
— Мне все здесь противно, — сказал Эрик раздраженно. — Даже поговорить не о чем.
— Выпей все же немного виски, — посоветовал я. — Это иногда помогает.
— Едва ли, — ответил он. — Мне просто не надо было сюда приходить.
— Не один ты так думаешь, — заметил я.
Бринкман и Рамселиус, каждый со стаканом, вернулись к нашему столу. Тогда я встал и тоже направился за выпивкой. Себе я налил виски с содовой. В углу стояли Ёста Петерсон и Харальд. Я подошел к ним поближе.
— С какой просьбой вы обращались к госпоже Хофстедтер? — спросил Харальд.
Он ни на секунду не забывал о работе.
— С какой просьбой? — повторил Ёста. — Я что-то не понимаю…
— В записной книжке госпожи Хофстедтер множество всяких пометок. Большая их часть не имеет для нас никакого значения. Это всякие там мелочи: купить молока и тому подобное. Но есть и такая запись: «Не забыть о просьбе Ёсты!»
— О какой просьбе? — подумал вслух Ёста. — Что бы это могло быть?
Он замолчал и задумчиво потягивал грог.
— Возможно, речь идет об Италии — это единственное, что мне приходит в голову, — сказал он после долгого раздумья. — Я попросил Мэрту дать мне адреса нескольких отелей, хороших и недорогих. Конечно, она не могла их все держать в памяти. Но это было давным-давно. У этой записи есть какая-нибудь дата?
Харальд покачал головой.
— Даты нет, но она была сделана всего несколько дней назад, — сказал он.
Ёста вдруг перешел в контрнаступление.
— А допросил ли прокурор собственного братца? — спросил Ёста шутливо. — Ведь он тоже оказался возле «Каролины» в самые критические минуты.
— Меня уже допрашивали, — сказал я. — С протоколом и прочими формальностями. Но меня допрашивал Вальграв. Я по крайней мере сразу рассказал без утайки все, что знаю.
— Ну, это еще неизвестно, — пробурчал Ёста.
— Расследование ведется совершенно объективно, без всякой предвзятости, — сухо заявил Харальд.
Неподалеку от нас развернулась словесная перепалка между Эриком Берггреном и Урбаном Турином. Эрик сидел на диване, а Турин стоял перед ним с сигарой в одной руке и со стаканом грогу в другой.