— Нет, что-то не припомню, — ответил я, пытаясь сложить в уме один плюс один так, чтобы получилось два. — Филологический факультет! Ах да… ты хочешь сказать, что это…
— Мэрта, конечно, — признался Эрик.
Я не мог сразу сообразить, как мне надо реагировать на это известие.
— Давно вы встречаетесь? — наконец спросил я.
— Не очень давно, — ответил Эрик.
Мимо нас медленно проехал «пежо» и свернул на Тунбергсвейен. Возле стены Ботанического сада лежали огромные сугробы снега.
— Так вот оно что, — сказал я. — Теперь до меня дошло, почему в тот вечер, в «Альме», она так и светилась радостью. Но я, ей-богу, думал, что это Хильдинг ее пленил. Он сидел рядом с тобой.
— Нет, Хильдинг — это уже прошлое, — сказал Эрик невозмутимо. — Он очень тяжело переживал разрыв, как мне стало известно.
«От самой Мэрты, надо полагать», — подумал я.
— Да, Хильдинг любит бросать сам и не любит, чтобы его бросали, — сказал я.
Эрик рассмеялся.
— Никто не любит, чтобы его бросали.
«А следующим она бросит тебя», — подумал я, но вслух этого не сказал.
Тем временем мы повернули на Виллагатан. Теперь я решил затронуть еще один аспект этого вопроса.
— А как же Герман? — спросил я.
— Я не уверен в том, что он знает о наших отношениях, — ответил Эрик. — Хотя он может кое о чем подозревать. У Германа необыкновенно развита подозрительность. А потом… он ужасно ревнив. И знаешь, он пытался ее выслеживать!
— Что ты говоришь? Об этом я ничего не знал.
Про себя я подумал, что у Германа были весьма солидные основания для ревности.
— В том-то и дело, — продолжал Эрик. — Он подкрадывался к вилле Хильдинга, чтобы увидеть их в окно. Часто он подходил к филологическому факультету, желая убедиться, что она там. И когда я шел сегодня вечером на свидание с Мэртой, то чуть не попался в его лапы возле самой «Каролины». Мне пришлось сделать немалый крюк, из-за этого я и опоздал. Мы должны были встретиться возле филологического факультета в половине десятого. Он немного помолчал.
— Для них обоих было бы лучше, если бы они разошлись, сказал он задумчиво.
Мы подошли к филологическому факультету. Он был весь погружен во мрак. Лишь в нижнем этаже светилось несколько окон. Я указал на них Эрику и надежда на грог в душе моей почти угасла.
— Черт возьми! — вырвалось у него. В тот же миг свет потух. Дверь медленно отворилась. Кто-то осторожно вышел на лестницу, прикрыл за собой дверь и неторопливо направился к нам. Это был полный господин с зонтиком и в галошах. Приглядевшись, я узнал Абрахама Карландера.
— Добрый вечер, — поздоровался я.
Он удивленно посмотрел на нас и коротко кивнул в ответ. Он не узнал меня.