— Может быть, тебе заказать чего? — спросил я. — С доставкой в номер?
— Это безлактозное молоко, — объяснила кошка, поболтав в воздухе пакетом, — при этом из десятка местных фирм мне подходит только одна. Она молоко от лактозы фильтрует. Остальные просто добавляют в молоко бактерии, что перерабатывают лактозу в сахар. От которого у меня расстройство желудка. Я уже давно зареклась что-то в гостях пробовать, проще с собой проверенное приносить.
— А мясо? Ты же плотоядная?
— После мяса мне нужно сутки спать. А я и так не высыпаюсь из-за работы.
— А эээ… "Вискас"? В смысле, кошачий корм? В этом мире ведь есть кошачий корм?
— Кошачий корм мне нельзя.
— Позволь, угадаю. Инструктор по ассимиляции запретил?
— Ага, — вздохнула кошка.
— Так не слушай его. Ты самостоятельная личность.
— Легко сказать. У меня гражданства нет. Я пока на испытательном сроке. Так что он может распечатку моих покупок посмотреть.
— Так покупай за наличные.
— А я и покупаю, — вздохнула кошка, откидываясь на спину, — думаешь, зачем мне налик нужен?
— Ну, теперь-то тебя можно погладить? — спросил я, запуская пальцы в её шерсть.
— Теперь можно, — проворковала кошка, перелезая ко мне на колени.
Несмотря на толстенькую тушку, двигалась Мьюки плавно, словно перетекая с места на место. Не успел я опомниться, как она уже лежала у меня на груди, положив голову мне на плечо и щекоча мне щеку жесткими усами.
— Гладить мне можно только спину и голову, — напомнила она.
— Серьёзно? — не выдержал я. — Что, даже по бокам нельзя?
— Нет.
— Живот?
— Нет.
— Хвост?
— Нет.
— Ноги?
— Нет.
— Холку? — не выдержал я, зайдя с козырей.
— Да! — радостно воскликнула кошка, когда я запустил пальцы в густую шерсть на её загривке. — Да! Да! Да! — проворковала она чуть глуше, заурчав и задрожав, словно прокашливаясь.
"Ей плохо? — мелькнула у меня мысль, тут же сменившись другой: — Нет. Ей хорошо". Мьюки мурлыкала. Громко, с надрывом. Как рысь. От неожиданности я перестал гладить, обхватил тело девушки руками. Девушка не стала наставать на продолжении, подобралась, подоткнув пушистый хвост. И, судя по всему, мгновенно задремала, как умеют только кошки.
"Кошки всегда садятся на больное место", — вспомнил я. Судя по закрытой кошкой поверхности моего тела, у меня болело всё.
Сидеть с кошкой на коленях оказалось неожиданно приятно. Мьюки излучала тепло, уют и какие-то расслабляющие вибрации. Я умиротворенно вытянулся, решив тоже немного подремать. И тут же проснулся, вздрогнув от неожиданности всем телом, — на спинке дивана, вперив в меня ненавидящий взгляд, сидел взъерошенный Беляш и тихо рычал.