Танкисты отработали четко, и в этот раз наши потери ограничились несколькими ранеными, но хуже всего было то, что у немецких артиллеристов была связь с командованием, и о нашем продвижении стало известно. Всего через пятнадцать минут после того, как мы вновь двинулись вперед, преследующий нас батальон тоже пришел в движение, прочно вцепившись в наш след. Зато мы захватили исправный и заправленный горючим «Опель Блиц», и смогли разместить в нем часть красноармейцев, сидевших до этого буквально на головах друг у друга.
Командование немецкой дивизии, в которую входила разгромленная полубатарея, отреагировало на случившееся вполне предсказуемо – выслала к месту боя роту пехоты на бронетранспортерах при поддержке танкового взвода. Преследовать нас они, похоже, не собирались. Танковой дивизии хватало других забот, связанных с уничтожением основной массы окруженных войск, так и оставшихся в котле.
Сейчас я мог с уверенностью сказать, что мы, наконец, прорвались. Впереди ни у нас, ни у немцев не было сплошной обороны. Тем не менее, зияющие в пунктирной линии соприкосновения разрывы с каждым часом затягивались подходившими с обеих сторон частями, периодически вступавшими друг с другом в короткие схватки, иногда перераставшими в серьезные бои. Но проскочить мы бы вполне успели, если бы не одно «но» – преследующий нас моторизованный батальон. Немцы двигались быстрее нашей колонны, а возможностей для маневра у нас уже не осталось.
Единственная дорога, которую противник гарантированно не успевал перекрыть, была известна не только мне, но и немецкому майору. Высоко над нами прошла еще одна «рама». Достать ее не смог бы не только ДШК, но и мои зенитные пушки, и мне оставалось только гадать, рассмотрел ли нас пилот «Фокке-Вульфа». Исходить следовало из того, что рассмотрел, причем во всех деталях – оптика на его «летающем глазе» стояла по местным меркам очень хорошая.
Мои опасения быстро подтвердились, когда через пять минут после появления «рамы» по нам ударила батарея тяжелых гаубиц. Вернее, не совсем по нам. Снаряды падали с серьезным перелетом, и, похоже, немцы стремились не столько уничтожить, сколько задержать нас, разбивая дорогу на нашем пути.
«Рама» не улетала и продолжала корректировать огонь. Сбить ее я не мог, но кто сказал, что у меня нет других средств борьбы с подобным безобразием? Научные сателлиты умели не только смотреть за тем, что происходит на поверхности планеты, но и слушать эфир. Насколько я знал, при необходимости они могли и осуществлять радиопередачу, но поскольку этот режим никогда не использовался учеными лунной базы, его нужно было серьезно настраивать, а нужными навыками я не обладал. Однако на то, чтобы заглушить всю связь в определенном районе, моих знаний хватило, хоть и пришлось немного повозиться.