Операция вступала в решающую фазу. По моим расчетам, немцы, преграждавшие путь отряду капитана Щеглова, уже минуты полторы как должны были начать разбегаться, поскольку нести столь значимые потери они не привыкли, да и командира, никак не реагирующего на такое избиение подчиненных, по итогам боя, мягко говоря, не поощрят. Вот только командира-то у них как раз и не было, о чем я позаботился в самом начале боя и, похоже, сделал это зря. Вражеским взводом, на участке которого я планировал пробить проход в лес, командовал лейтенант. Но сейчас он лежал на земле с простреленной головой и не мог отдать подчиненным команду на отход, а дисциплинированные унтеры и исполнительные немецкие солдаты не были готовы принять это решение самостоятельно.
Тем не менее, солдата с докладом они к своему ротному все же отправили, и тот, видимо, принял решение отвести людей из-под огня непонятного пулеметчика, умудряющегося почти вслепую вести убийственный огонь по их боевому порядку. Немцы отошли назад, но кольцо пока не разорвали, а значит, мне и дальше следовало объяснять им, что оставаться в интересующем меня секторе опасно для здоровья. Правда, теперь ситуация несколько изменилась.
Сзади меня поджимали уже почти добравшиеся до леса немцы, а цели впереди отошли вглубь леса, и по ним стало заметно труднее попадать. Требовалось срочно менять позицию, но делать этого мне совершенно не хотелось – уж больно удобные заросли укрывали меня от посторонних взглядов. Однако тянуть тоже было нельзя. Немцы разорвали дистанцию, и теперь восьмидесятимиллиметровые минометы могли накрыть наши с Плужниковым позиции, не опасаясь задеть своих. Вопрос лишь в том, как быстро до них дойдет нужный приказ. Проверять оперативность немецкой связи на своей шкуре мне совершенно не хотелось.
Для начала я решил немного придержать немецкую цепь, приближавшуюся к лесу с востока. Чем позже они поймут, что наши позиции на опушке пусты, тем для нас всех будет лучше. С момента начала атаки по вражеским солдатам был произведен всего один выстрел, да и то неприцельный – Борис просто пальнул в их сторону, чтобы предупредить меня об опасности. Поэтому пехотинцы чувствовали себя достаточно уверенно и двигались быстро. Я развернулся и методично выпустил всю обойму по идущим в полный рост немцам. Расстояние оказалось слишком большим для точной стрельбы, да и ветки изрядно мешали, так что из пяти выстрелов я попал только три раза.
На этот раз в офицера я стрелять не стал, и противник отреагировал вполне адекватно. Для немецкого командира сразу стало очевидно, что по его людям работает снайпер, и он приказал им залечь. Устилать их трупами путь к позиции вражеского стрелка уставы не велели. Немецкий солдат, вообще-то, пришел сюда, чтобы стать хозяином этих диких земель, причем всех земель, а не только скромного участка метр на два с холмиком и деревянным крестом.