Сегодняшним утром опять дважды вспоминал про Лебедева. И вот, не выдержав преследования этого телепатического призрака, звоню в следственный отдел главка. Краткое пояснение причины звонка — и через несколько секунд, после электронного проигрыша трех-четырех тактов из Бетховена, на проводе следак, ведущий дело Лебедева. Представившись, прошу ввести меня в курс дела. Хотя бы вкратце. Следак, явно еще пацан в работе, начинает жевать сопли: фактурой сыплет вяло и к тому же бестолково. Раскрутка идет по двум статьям: разбойное нападение на сотрудника милиции и покушение на убийство. И то и другое — с отягчающими вину подследственного обстоятельствами. В общем — плохи дела у парня. Хотят ему вломить на всю катушку. Теперь все от прокурора с адвокатом будет зависеть. Хотя откуда у него деньги на адвоката? Выделят какого-нибудь новичка от коллегии, которому не больно-то надо задарма под бандитские пули подставляться. А уж прокурор зато попьет кровушки…
Спрашиваю, нет ли у следствия доказательств или каких-нибудь новых фактов, свидетельств, улик в пользу версии подследственного об убийстве бандитами его девушки? Похоже, отвечает следак, что девку какую-то и впрямь убили: сообщения наседки из камеры это подтверждают. Но трупа — нет. Искали, руководствуясь показаниями Лебедева, да так и не нашли. Нету трупа. Как в воду канул. Следовательно, считать девушку убитой нет никаких оснований. По новому месту жительства ее нет, родители о ее местонахождении тоже ничего не знают. Считается пока пропавшей без вести. Дела по факту ее исчезновения прокуратура возбуждать не разрешает. Мотивы отказа следующие: а вдруг-де она, продав квартиру, подаренную ей родителями, сбежала с деньгами… Так что по поводу исчезновения девчонки прокуратура никаких эмоций не проявляет, а вот по другим фактам дела Лебедева заставляет шевелиться. Да побыстрее. Все газеты шумиху поднимали — и о захвате оружия в отделении милиции, и о стрельбе на Невском…
Как видно, не суждено мне помочь Лебедеву не только в его борьбе с мафией, но и за его собственную свободу. Ну что я могу сделать? Найти труп? Свидетелей? Отнятые деньги?
— Подъем! Подъем! Кончай ночевать! Подъе-е-ем!!!
На исходе третий месяц моего заточения. Следствие уже почти завершено, остались какие-то бюрократические формальности. Следак хоть и торопился — долбал его прокурор, — толком, похоже, ничего по своим местам расставить не смог. А я ему всю плешь проел Настюхиным убийством. Он мне про мента да про Щавеля, а я ему — про Настюху. Подумывал я даже, не дать ли отвод этакой бестолочи — в камере надоумили, но Михаил Абрамович отсоветовал. Смысла, сказал, нет никакого. Этого уберут — другого такого же назначат. Как бы хуже не попался. В смысле — еще глупее.