По ее щекам заструились новые слезы, и она прижалась головой к его груди.
– Видеть тебя в Шираюри было и правда больно, – прошептала Эми. – Но только сначала. Я очень рада, что ты здесь, Катсуо. Спасибо, что остался со мной.
Он обнял ее крепче, и Эми закрыла глаза, наслаждаясь этим ощущением. Внутри растеклось теплое, приятное томление, и боль одиночества, которая терзала ее три года после смерти Ханы, впервые стихла.
С беззвучным вздохом Эми изо всех сил постаралась запомнить это чувство, зная, что вряд ли испытает его вновь.
Эми стояла у дверей своих покоев. Она уже отправила Катсуо обратно в ночь через окно. Он хотел ей здесь помочь, однако Эми поручила ему кое-что иное. Что бы ни случилось в течение следующего часа, она не думала, что задержится в Шионе надолго.
Теперь она осталась одна. И, сглотнув, распахнула двери.
Сонные сохэи тут же встрепенулись; вид Эми, бодрствующей и в полном облачении, застал их врасплох. Не слушая их растерянное лопотание, она прошла мимо.
– Госпожа! Камигакари, пожалуйста, вернитесь!
– Я иду в храм, – заявила она, не замедляя шаг. – Я должна помолиться в храме.
Сохэи бросились следом, однако задержать ее они все равно не могли – им ведь было запрещено ее касаться.
– Госпожа, гуджи приказал нам…
– Тогда зовите гуджи! – воскликнула Эми уже у выхода. – Я должна помолиться.
Она толкнула двери и слетела по ступенькам. С темного неба на озаренный огнями из окон окружающих построек двор падал редкий снег. Мимо Эми, в сторону зала очищения пронесся сохэй. Она ускорила шаг, разрываясь между радостью, что план сработал, и тревогой. Теперь нужно достичь храма раньше Ишиды, а это не так уж сложно. Прежде чем гнаться за ней, ему придется хотя бы одеться. Гуджи ни за что не выбежит наружу в кимоно для сна, пусть хоть все вокруг горит огнем.
Эми пронеслась по двору к воротам. На ночь их обычно запирали, но Катсуо ушел вперед и по этой причине в том числе. Одна из тяжелых створок была сдвинута ровно настолько, чтобы Эми сумела скользнуть в брешь. Когда она скрылась из виду, кто-то из сохэев тихо выругался; они, похоже, надеялись, что ворота ее остановят.
Тропу за пределами двора окутывала тьма. Эми, покрывшись мурашками, бросилась к тусклым огням впереди. Широкую дорожку к храму обрамляли каменные фонари с мерцающими свечами. Эми подбежала к фонтану, быстро ополоснула руки и рот. Аматэрасу наверняка простила бы ей несоблюдение ритуала, но Эми все равно не могла так поступить.
Ее манил свет фонарей, свисающих с загнутой крыши. Не обращая внимания на поток возмущений сохэев, Эми направилась прямиком к большому залу. Великий храм, один из крупнейших в стране, стоял уже две тысячи лет, и от его вида захватывало дух. Каждую балку, карниз и колонну украшала замысловатая резьба по дереву. Все это великолепие было возведено без металла, благодаря искусной работе древних мастеров архитектуры; здание возвышалось во тьме, озаренное трепещущим оранжевым светом.