Глава третья. Белые орхидеи
Много летних солнечных дней Миа и Люк проводили на чердаке своего дома. Там у них было что-то вроде мастерской.
Чердак братья поделили ровно на две части. Левое крыло занимал Люк, а правое Миа. У них даже имелась разделительная полоса, которую можно было пересекать лишь по разрешению одного из «владельцев» крыла.
Миа строил спичечные города и хранил их в своем личном уголке, а Люк аккуратно складывал в белую коробку клочки женских волос. Каждый клочок был подписан.
То, что Люк коллекционировал женские волосы, не было тайной. Об этом знала мать — она охотно поделилась своими волосами с сыном; об этом знал и Миа, который не мог понять, как такое занятие может доставлять удовольствие. Спичечные города были куда увлекательнее, чем женские волосы.
«Зачем их коллекционировать?» — каждый раз удивлялся брат.
«Потому что каждая женщина уникальна, Миа. Это, как коллекционировать виды растений. Я трогаю клочок волос и вспоминаю о женщине. В волосах содержится много информации. Женские пряди очень ценны, Миа. Потрогай! Вот это волосы матери, ты можешь дотронуться до них и сразу почувствуешь ее. Не самые приятные волосы, не стану спорить, но это больше для коллекции и контраста.
Теперь потрогай эти волнистые волосы. Это Жанин. Она красива, полна женской энергии, и все на свете хотят ею обладать. Поправлюсь, все на свете из нашего с тобой мира, Миа. Дотронься до них, и ты нежным ветром всколыхнешь в себе воспоминания о ней. Чувствуешь? То-то же! А говоришь, что я занимаюсь глупостью…
А вот это волосы Маргарет. Ха-ха! У тебя затрепетало внутри при одном только упоминании о ней, я все вижу. Тебе не нужны ее волосы, чтобы почувствовать ее в себе. Счастливчик! Не красней и не ври, я все знаю. Ты для меня самая нудная книга, которую мне, похоже, придется, дочитать до конца… А вот мне нужны ее волосы, чтобы вспомнить. Ведь я не ношу ее днями в себе, как ты.
Так, а это чьи? Мила. Кстати, ты тоже чувствуешь непонятную тревогу внутри, когда берешь в руки ее волосы? Нет? Значит, это только у меня такое чувство. Странное ощущение, словно предвкушение какой-то беды. Такая слякоть сразу на душе. Будто ведро с ледяной водой вылили на голову. Ладно. Может, пройдет…»
В один жаркий июньский день, когда юношам уже было по пятнадцать (вернее, пятнадцать исполнилось только Миа, так как Люк принципиально праздновал день своего рождения в октябре), на чердак по длинной деревянной лестнице поднялась Ребекка.