— Так, — согласился Дауге. — Потом выяснилось, что за эти полвека мы были не то третьей, не то четвертой экспедицией, которая видела его.
— И что же случилось? — не утерпел Быков.
Дауге вздохнул:
— Ничего особенного, конечно. Я заорал и вскочил на ноги. Роль-мопс вывалился в песок. Мы побежали в палатку за ружьями, а когда вернулись… — Он развел руками. — Никаких шансов. Электрический червяк скрылся.
— Досталось тебе, наверное, от ребят, — сказал Юрковский и снова потянулся к роль-мопсу.
— Ну нет! До самого конца экспедиции только и было разговоров, что об олгой-хорхое.
— Я вот ничего подобного не видел в пустыне, — заметил Быков.
Дауге объяснил, что олгой-хорхой водится, вероятно, только в самых жарких и пустынных областях монгольской Гоби.
— У меня есть предложение… — сказал Юрковский.
— Извините, — прервал его Ермаков. Он поднялся и включил приемник.
Помещение сразу наполнилось свистом и скрежетом.
Геологи переглянулись.
— Связи нет? — тревожно спросил Дауге.
— Вторые сутки нет, — тихо ответил Быков, косясь на командира.
Ермаков повернул ручку приемника — скрежет сразу утих.
— Мы отправимся к «Хиусу»… — он поглядел на часы, — через час с лишним. Если, конечно, ничего не изменится…
Межпланетники оторопело поглядели друг на друга.
— Позвольте, — нахмурился Юрковский, — а Дымное море?
— Разве мы не пойдем в Дымное море? — с изумлением спросил Дауге.
Командир молчал.
— Потом… ведь Михаил Антонович, как мы договорились, должен привести «Хиус» сюда. Ракетодром готов к приему… Михаил ждет только вашего приказа…
— Нет связи… — глухо сказал Ермаков.
— Подумаешь! — Юрковский пожал плечами. — Это бывало и раньше. Подождем…
— …и тем временем исследуем Дымное море, — подхватил Дауге. — Это называется сочетать полезное с…
Ермаков покачал головой:
— Нет, мы пойдем к «Хиусу».
Он сказал это совсем мягко, и в голосе зазвучали совершенно незнакомые нотки: казалось, командир просит.
— Связь может наладиться, а может и не возобновиться. Мы не должны ждать. Мы обязаны немедленно вернуться к «Хиусу». Воды осталось меньше чем на четверо суток. С завтрашнего дня я сокращаю выдачу.
Юрковский вскочил:
— Уходить? Когда дело сделано только наполовину? Ограничиваться жалкими крохами, стоя в двух шагах от сокровищницы тайн и загадок? Нам доверили ответственнейшее дело…
Быков понял, что это — решительный разговор. Он начинался уже не раз — геологи давно и отчаянно настаивали на глубокой разведке Дымного моря. Но Ермаков либо отмалчивался, либо давал ответы настолько неопределенные, что геологи, не в силах преступить законов походной дисциплины, начинали задыхаться от злости, распираемые громовыми словами.