- Лусилени! – позвала она.
Служанка прибежала.
- Постой там в углу и говори что-нибудь, - приказала хозяйка.
- Вы что, одна быть боитесь? – догадалась девушка.
- Вон отсюда, дрянь паршивая! – гаркнула Режина.
Девушка в слезах убежала, а она приняла еще одну таблетку успокоительного. Вернувшиеся домой в десять часов дети увидели мать, спящую в ярко освещенной гостиной. Они тихонько прокрались мимо к себе в спальню.
- Не забудь почистить зубы, - шепнула Пати Рафу, - я проверю, мокрая ли у тебя зубная щетка.
- Вредина, - шепнул в ответ Раф.
Проводив детей, Алвару вернулся и подошел к сидящей в кресле Марсии. Глаза его светились счастьем – так отрадно ему было видеть ее светлое доброе лицо.
- Устала? – ласково спросил он. – А они ведь не хотели уходить, ты заметила?
Марсия кивнула.
- На твоем месте я бы на суде боролась с Режиной за детей, - вдруг решительно сказала она.
- А за тебя мне еще нужно бороться? – проникновенно спросил Алвару.
- Пока да, - с виноватым видом вздохнула Марсия, все еще вспоминавшая Элизеу. – Но наши тихие вечера, дети и твоя любовь помогут мне…
Все мысли Валдомиру были заняты одним – как вернуть обратно «Мармореал».
Диктатура Режины скорее забавляла, чем пугала его. Властностью, авторитарностью дочь пошла в него, другое дело, что он по-иному и общался, и обращался с людьми. Он любил чувствовать себя заботливым, предусмотрительным хозяином, поэтому и слушались его охотно. Он искал не рабов, не слуг, а сотрудников-единомышленников.
- Вот и потягается мастер с подмастерьем, - шутливо бурчал себе под нос Валдомиру, работая на шлифовальном станке. – Недолго ждать осталось.
А ждать и в самом деле осталось недолго. Скоро уже должен состояться суд, после которого Валдомиру в качестве наследника умершей дочери должен получить шесть процентов акций «Мармореала».
- Лиха беда начала, - думал Валдомиру. – Я свою дочку по всем статьям обставлю.
Он даже не сердился на Режину, ему нравилось, что она у него такая нравная, характерная, что никогда от задуманного не отступает.
К вечеру пришел Клаудиу, чтобы обсудить с Валдомиру поведение на предстоящем суде. Обычно добродушное его лицо сияло широкой улыбкой, но на этот раз он был озабочен и мрачен. Не дожидаясь вопроса Валдомиру, он сообщил:
- Опять пришлось заниматься делами Лавинии. Еле избавил бедную от тюремной решетки, а вот от штрафа избавить не смог, придется платить по полной программе.
Валдомиру сделал вид, что ничего не слышал.
Однако Клаудиу то и дело возвращался к бедственному положению несчастной, явно желая получить от Валдомиру помощь. Но тот только рассердился.