- Если ты готов ждать меня, то я постараюсь выйти пораньше, - попыталась шутить Клариси.
- Просто я и представить себе не мог, что ты хоть на секунду можешь оказаться по другую сторону закона, на одной скамье с преступниками.
- Я обязательно выйду отсюда. Клянусь, ты узнаешь все! Ты поймешь и простишь меня! Мне никто не нужен, кроме тебя!
Никогда прежде Аделму не видел Клариси такой. Гордая и уверенная, она вдруг превратилась в трепетную девушку, молящую возлюбленного о снисхождении.
Аделму прикоснулся к ней и легко провел пальцами по ее смуглому лицу, по розовым губам, по нежной шее. Он с трудом отстранился от нее, откликаясь на зов полицейского. В комнате свиданий его уже ждала Лавиния.
Лавиния не ожидала брата, хотя в глубине души надеялась, что он не оставит ее, как не оставила его она. Они обнялись, и невольные слезы навернулись на глаза Аделму. Он отстранился и внимательно вгляделся в ее измученное лицо с черными кругами под глазами. Сестра показалась ему слишком возбужденной. Но лишь только она заговорила. Аделму понял причину ее возбуждения. Новость, которую ему сообщила Лавиния, была действительно сногсшибательной. Клариси – дочь Валдомиру! Перед глазами Аделму возникли рядом Клариси и Режина.
- Они сестры?! – он не верил своим ушам.
Лавиния, не слыша его вопроса, продолжала говорить о своем.
- Представляешь, она хотела отомстить Валдомиру за свою мать и придумала весь этот план. Она попытается освободиться под залог, и я надеюсь, что мне тоже удастся выйти. Ей ведь ни к чему, чтобы я откровенничала со следователем.
Лавиния поведала брату обо всех перипетиях ее задержания, о стычке с Клариси в тюрьме. Только имя Валдомиру она старательно обходила стороной. Лавиния с покорностью глядела в напряженное лицо брата, ловила каждый его взгляд, пытаясь угадать настроение.
- Поверь, Аделму, мне ничего не нужно, кроме любви Жуниора и твоего прощения, поверь, - Лавиния молитвенно сложила руки на груди.
Аделму с жалостью посмотрел на сестру:
- Жуниор тебя и так любит сверх всякой меры. А что же до прощения… – Аделму поднялся: - Я не знаю, что сказать тебе.
Он ждал, когда сможет встретиться с Клариси и думал о разговоре с Лавинией. «Жизнь делает слишком непростой вираж, а мы с Лавинией какой-то злой волей оказались на самом его крутом изгибе…» Он увидел Клариси и мысли о Лавинии покинули его.
- Это правда, что ты дочь Серкейры?
Она села рядом и начала свой долгий рассказ о детстве, о тяжелой судьбе матери, о созревшем желании отомстить «мраморному королю». Неожиданно она прервалась на полуслове.