— Ты слышала, что сказала эта девчонка! Мальчик исчез без следа, а она считает, что это чепуха! О Боже! Где он сейчас, мой Луис Роберту? Позавтракал ли он? Не болит ли у него голова?..
…Голова у Пессоа и в самом деле немного побаливала.
Эту ночь он провел в палатке Адреалины, которая мирно спала в теплом спальнике, не подумав даже уделить хотя бы уголок его Пессоа. Адреалина сразу объявила ему, что коли он решил уйти из дома, то она готова предоставить ему жилье, но он, Пессоа, пусть ломает голову над тем, как раздобыть еду. Именно этим сейчас Пессоа и занимался.
Но сколько ни ломал он голову, ни одной маломальски серьезной идеи на голодный желудок не приходило, и тогда он предложил Адреалине небольшой компромисс. Он, конечно, раз и навсегда ушел из дома и хлопнул дверью, все это так. Но дома так вкусно кормят… Почему бы им не наведаться тайно к Жанаине и не уговорить ее угостить их чем-нибудь с родительского стола?
Адреалина выразила согласие, но сказала, что переговоры с Жанаиной она возьмет на себя.
В дом эта парочка пробралась через черный ход.
Жанаина, увидев беглеца, чуть было не бросилась за своей страдающей в гостиной сеньорой, но Пессоа удержал ее, а Адреалина начала свою речь:
— Дорогая, мы умираем от голода. Ради своего жениха с торгового флота вынеси нам какое-нибудь блюдо!
— Откуда вы знаете, что мой Жунаси работает в торговом флоте? — поразилась Жанаина.
— А где еще может работать жених такой доброй и сострадательной девушки? — вопросом на вопрос ответила Адреалина.
Сраженная этим доводом, Жанаина отправилась за едой.
Но Изабел, углядевшая своим пронзительным оком хозяйки, что Жанаина взяла со стола блюдо с пирогом, потихоньку проследовала за ней, и не успели Пессоа и Адреалина вдохнуть в себя аромат этого деликатеса, как прозвучал знакомый материнский вопль:
— Негодяй! Пройдоха! Безответственный мерзавец!
— Неужели он и вправду такой? — невозмутимо заметила Адреалина.
— Мое сердце! Мои седые волосы! Боже, как только я все это выдерживаю! — продолжала вопить Изабел.
— Наши уши! Они не могут этого вынести! Пощадите наши уши, сеньора! — бросая на пирог плотоядный взгляд, сказала Адреалина.
— Спусти ее с лестницы, Жанаина, — совершенно нормальным тоном произнесла Изабел, — а ты, изверг, мучитель, губитель своей матери, — немедленно мой руки и марш за стол!..
…Поужинав, Пессоа прихватил со стола кастрюльку с жарким, выскочил из дому и бросился к палатке.
— Эй, — заорал он, — тут есть кто?
— Нет, — послышался голос Адреалины, — здесь никого нет. Особенно для некоего Пессоа.