Однажды в последних числах сентября перед заходом солнца натуралисты, как обычно, возвращались из маршрутов на бивак. Первыми выходили из тайги Корней Гаврилович и Сергей Прохоров. Они только что подошли к берегу старицы, чтобы обогнуть ее, как Корней Гаврилович, вглядываясь в сторону бивака, сказал:
— Смотри, Сережа, по нашей палатке скачут какие-то зверьки.
— Да это же белки! — воскликнул тот. — Но почему их так много?
Выйдя на Черемуховую релку, они увидели множество белок, шныряющих среди крон черемух. Ягод на деревьях давно уже не было, и чего искали зверьки, непонятно. Они скакали с ветки на вешу, бегали по земле, — носились то вверх, то вниз по стволам. Они совсем не пугались людей, даже не обращали на них внимания. Еще больше их оказалось на биваке: около трех десятков насчитал Сергей, пока натуралисты подходили к палатке. Белки копались в кухонных отбросах за очагом, носились по пологу палатки, видимо, искали лазейку, чтобы проникнуть вглубь. Появление людей не испугало их. Они подпускали к себе натуралистов на два-три шага, только не давались в руки. Пришлось сломать ветки и отгонять их от бивака. Но белки все прибывали откуда-то.
— Не иначе как из-за Моховки, — высказал предположение Корней Гаврилович.
Натуралисты пролезли сквозь заросли черемухи и вышли к берегу речки. Распушив хвосты по поверхности воды, множество белок пересекало Моховку, переправляясь с левого на правый берег. Одни уже цеплялись за берег, другие в это время только отчаливали от противоположного.
Белки пересекали Моховку не только возле Черемуховой релки, но и ниже и выше по течению.
Почти часом позже пришли Кузьмич и Юрий Квашнин. Они уже видели белок в лесу.
— Плохая штука, Гаврилыч, — говорил старый охотник. — Кочевая белка пошла. Может, будем отстреливать? Все равно пропащая животина. А?
— Конечно, будем отстреливать.
Тем временем голодная орда кочевников все шире распространялась по Моховой пади.
Первыми их встретили таймень — прожорливый Хап и выдра Ласа. Где бы Хап ни находился, на какой бы глубине ни стоял, его глаза всегда зорко следили за поверхностью воды. В это лето ему особенно везло на добычу. Июльский разлив Моховки после ливня проносил множество дохлых мышей, бурундуков, даже птиц, и Хап едва успевал глотать все, что попадалось на охоте. Потом вода в Моховке сильно спала, и Хану опять повезло: великое множество рыбешек, особенно мальков, очутилось на сравнительно небольшой площади. Не надо было и ходить далеко: стайки рыбешек всегда рядом, иногда у самой пасти.
А теперь вот появились белки. По своему обыкновению; Хап, увидев бурун на поверхности речки, двинулся вслед, чтобы высмотреть, кто там плывет. Маленькие лапки, тонкая тушка — давно знакомый пловец! Хап стремительно кинулся вперед, и тотчас пловца и след простыл. Не успел Хап опуститься на дно, ка: к увидел новый бурун на поверхности воды, потом еще, еще… Наверное, больше десятка зверьков проглотил Хап, а белки все плыли и плыли.