— Тю! Зятек! Никита!
— Он самый.
— Скажи на милость! Вот так и встречаемся мы с тобой все время! На дорогах.
— А почему вы здесь?
— Трагедия, Никита. Дочку ищу.
— Вику?
— А то кого же. Самолет где-то упал. Она была на нем. Вся область ищет.
— Так это тот самый, санитарный?..
— А какой же.
— Так и я ищу…
— Значит, вместе будем искать. А на оленя не гляди. Волки загнали. Увидел, и за ними. Не успели задавить. Поранили сильно. Пришлось пристрелить. Вот и разделываю.
— Но как вы здесь появились?
— А через Валагинский хребет перевалил. Пошел прямиком от Мильково на восток, выбрал удобный перевал. Сообщали, что самолет потерялся где-то в сторону Тихого океана.
Колодяжного, Вику и ее отца — Андрея Гавриловича — связывали события, о которых следует рассказать.
Это случилось три года назад, тоже в марте. Никита Колодяжный ехал на своей упряжке из села Ключи, что в низовьях реки Камчатки, в Петропавловск.
Под вечер третьих суток, когда он был уже в Ганальской тундре на пути к селу Малка, загудели «востряки» — частокол могучих скал-останцев, шеренгой острых пик вставших по самой вершине Ганальского хребта.
Ганальская тундра… Смотри, путник, в оба, если даже небо ясное, нестерпимо голубое, а над заснеженными просторами властвует тишина! Обманчивым бывает этот первозданный покой. Вон, на востоке, поднялся к синему поднебесью могучий скалистый хребет, увенчанный по гребню длинной шеренгой натуральных каменных пик, кажущихся колоннадой огромных обелисков.
Это и есть Ганальские востряки.
А на противоположной стороне долины, на западе, хаотическая цепь заснеженных вершин Срединного Камчатского хребта…
Ганальская тундра — гигантский лоток, начинающийся на юге у села Начики и незаметной покатью спускающийся на северо-восток по широкой долине реки Камчатки до Тихого океана. В этой исполинской трубе, зажатой между двумя хребтами, бывают едва ли не самые жестокие пурги на Камчатке.
Ганальский хребет крутой стеной отгораживает равнинную тундру — долину реки Камчатки с востока.
Шум возник как-то сразу, в одну минуту, грозный, уходящий к небу и спускающийся на равнину тундры, будто сотни паровозов появились откуда-то внезапно, и вот уже приближаются, тяжело дыша и посвистывая на всех парах.
Никита знал из рассказов бывалых камчадалов об этом удивительном явлении природы: хребет как бы предупреждает о приближении свирепой мартовской пурги.
И пурга не заставила долго ждать себя — через хребет перевалила мрачная волна клубящихся снежных туч, вмиг застлала небо и саму тундру. Сразу стало темно, как в поздние сумерки. Дорога на виду исчезла, ее переметало и засыпало сверху снегом. И вот наступил момент, когда от нее не осталось никаких признаков.